Preview

Научный альманах стран Причерноморья

Расширенный поиск
№ 3 (2016)

Культурно-исторические и этнорелигиозные проблемы в странах причерноморья

1-5 110
Аннотация

Предпринята попытка обоснования зависимости решения задач обеспечения национальной безопасности современного Российского государства от влияния факторов этнокультурного характера с учетом региональной специфики Причерноморья. Анализируются новые геополитические вызовы в контексте воссоединения Крыма с Россией и образования нового объединенного Южного Федерального округа, проблемы политизации этнокультурных идентичностей, возникновения феноменов «гибридных войн» («войн за идентичность», «войн памяти» и др.) Этнокультурные факторы развития Черноморского региона, в котором социально-политические процессы развиваются под постоянным влиянием рисков глобализации, находятся под пристальным вниманием исследователей Южного научного центра РАН, о чем говорят эмпирические данные социального мониторинга, разнообразные ведомственные материалы и другая актуальная информация, получаемая по результатам экспедиций. 
В контексте геополитики Черноморский регион всегда представлял собой крайне важный стратегический узел. Неустойчивые и разнообразные направления миграции, вызывают распространение недоверия у старожильческого населения, чувство тревоги и неуверенности в сохранении сложившегося экономического и социокультурного порядка, обычаев и традиций. Культурная, языковая, конфессиональная мозаичность полиэтнического многосоставного общества требует поиска рационального пути предупреждения межэтнических и межконфессиональных конфликтов. К российскому Причерноморью можно отнести 4 субъекта Федерации: Краснодарский край, Республику Крым, Город Севастополь и Республику Адыгея. В процессе воссоединения Крыма с Россией возникают новые феномены в политическом поле взаимодействия в ареале Черноморских государств. 
Особый интерес вызывают проблемы этнической, религиозной, лингвистической, социокультурной мозаичности, проявляющиеся в сложносоставной и конфликтной идентичности, и поэтому требуется комплексный ситуационный анализ этнокультурных факторов обеспечения национальной безопасности Российской Федерации на региональном уровне. Социальные взаимоотношения между доминирующими этническими группами и меньшинствами могут обостряться в результате использования технологий информационно-психологического воздействия в контексте геополитических устремлений Вашингтона, наделившего себя ролью гаранта стабильности во всем мире. «Гибридные войны», которые ведутся против ряда государств с целью активизации сепаратизма, радикального национализма, провоцирования противоборства этнических групп за доминирование, используются на основе проявлений крайней «русофобии», радикализма и экстремизма на этих территориях. Сохраняется опасность уменьшения влияния русской культуры в отдельных регионах Причерноморья, особенно трудно интегрирующихся в единое цивилизационное пространство России. 
Реальное сужение границ российского влияния в Черном море в постсоветский период привело к появлению новых вызовов и угроз для региональной безопасности, что потребовало выработать тактику эффективного реагирования на возникающие ситуации, и внесения серьезных дополнений и корректив в политическую стратегию Российского государства, отказа от стереотипов во взаимодействии с политическими игроками. Необходимо говорить и о других угрозах и вызовах внутреннего и внешнего характера для национальной безопасности современного Российского государства в Черноморском регионе, что актуализирует системный ситуационный политический анализ и конфликтологическую экспертизу развития Причерноморья.

6-11 56
Аннотация

В последнюю четверть века этнокультурные и этнорелигиозные проблемы и конфликты активно используются в международной политике как инструмент конфликтной мобилизации и основание для вмешательства во внутренние дела государств. Этим ресурсом пользуются все игроки: от небольших этнических групп, апеллирующих к крупным геополитическим игрокам за поддержкой, до ведущих мировых и региональных держав. 
Азово-Каспийско-Причерноморский регион с его сложной этнической и конфессиональной структурой попадает под понятие «геополитической оси» (З. Бжезинский), и это дает основание для прогнозирования длительной нестабильности в регионе в условиях начавшейся геополитической переконфигурации мира. Главная ставка делается на недопущение в Азово-Причерноморье-Прикаспии интегративного проекта под эгидой России. Отслеживается динамика в этнополитической и религиозной сфере, это та мишень, в которую будут целиться геополитические оппоненты России. 
Вследствие активных управленческих действий после создания Северо-Кавказского федерального округа положение на Юге России несколько стабилизировалось. Однако не удалось переломить экономическую ситуацию на Северном Кавказе, хотя официальные показатели свидетельствуют о некотором улучшении в сфере занятости. Экономическая картина в республиках Северного Кавказа хотя и сложная, но по многим параметрам не худшая в стране, тем не менее, именно этот регион является ресурсом для банд подполья в России и на Ближнем Востоке. Ключевым для снижения напряженности является реиндустриализация и модернизация. Проблема не столько в бедности или безработице, сколько в исключительной трудности реализовать жизненные стратегии. Несмотря на многочисленные призывы развивать малый и средний бизнес, открыть и вести свое производство крайне трудно. В итоге, человек переживает депривацию, испытывает чувство несправедливости. Наиболее обострены эти эмоции у молодежи. Именно молодежь, пытающаяся выстроить жизненные стратегии, обнаруживает сколь трудно или почти невозможно сделать это законными или общественно приемлемыми методами в условиях коррупции, неэффективности органов власти и разросшейся этноклановости. У людей формируется неверие в возможности государства противостоять негативным тенденциям. 
Радикальный ислам предлагает альтернативный вариант жизнеустройства. Сегодня самая большая проблема – это социальный слой сочувствующих боевикам, среди которых много воспитанных в новой религиозности молодых людей. Анализ социальных сетей показывает, как исламская религиозная риторика увлекла молодежь. Эту увлеченность религией искусно используют вербовщики, обещая справедливое общество, построенное на исламских принципах. 
На Юге России возник заметный социокультурный раскол между «этнически русскими» и «этнически нерусскими» территориями. «Русские» территории – это сохранившиеся очаги модернизации, а нерусские – это территория архаизации. Юг России стал региональным проявлением конфликта цивилизаций по линии «современность – традиционность». Нерешенные и накапливающиеся проблемы в межэтнических и межконфессиональных отношениях служат внутренней основой для нестабильности в российском Азово-Причерноморье-Прикаспии и «приманкой» для геополитических игроков. Этничность, а в XXI веке религиозность, являются главными факторами конфликтной мобилизации и важнейшим геополитическим инструментарием в южном макрорегионе.

12-16 103
Аннотация

В современной России актуальность постоянного наблюдения, оценки и прогнозирования межэтнического и межконфессионального взаимодействия обусловлена динамизмом процессов модернизации в том числе и в сфере этнических и религиозных отношений, несмотря на имеющийся у них инерционный потенциал традиций. Этно-конфессиональные отношения выступают важнейшими составляющими национальной безопасности, поскольку и этнический, и конфессиональный фактор нередко продуцируют конфликтогенные и экстремистские настроения. В снижении конфликтности и профилактике конфликтов в сфере государственно-конфессиональных отношений могло бы сыграть свою позитивную роль немногочисленное религиоведческое сообщество, если бы государство и религиозные организации видели в религиоведах экспертов, заключения которых принимаются в качестве квалифицированных рекомендаций по тем или иным социальным вопросам.
Два нормативных документа активизировали деятельность экспертов религиоведов: Федеральный Закон РФ от 27 июля 2002 г. № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» и Приказ Минюста РФ от 18 февраля 2009 г. № 53 «О государственной религиоведческой экспертизе». Первый в применении к деятельности религиозных организаций показал необходимость участия в экспертизах материалов с признаками экстремизма специалиста-религиоведа, второй – определил непременное участие ученых-религиоведов в деятельности Экспертных советов по проведению государственной религиоведческой экспертизы при Министерстве юстиции РФ и его управлениях в субъектах РФ. 
Участие религиоведов в судебных экспертизах явилось знаковым событием для религиоведческого сообщества. Во-первых, представители религиозных организаций проявили интерес к этому сообществу. Он выразился в том, что адвокаты религиозных организаций, литература которых признавалась экстремистской, стали искать в среде религиоведов таких экспертов, которые могли бы квалифицированно выступить на стороне защиты. В-третьих, религиоведческие экспертизы выявили коллизии в оценках религиозных материалов, связанные с различием религиозного дискурса самого материала и секулярного дискурса правоохранительной системы общества. Подобного рода коллизии привели к совершенствованию правоприменительной практики. Однако более рациональным представляется не совершенствование нормативных актов в отношении деятельности религиозных объединений по следам возникающих в правоприменительной практике коллизий, а их предварительная экспертиза со стороны религиоведческого сообщества. 
Религиоведческая экспертиза правовых норм, относящихся к деятельности религиозных объединений – не единственная сфера государственно-конфессиональных отношений, где присутствие профессионального опыта религиоведов было бы полезно. Объектами религиоведческой экспертизы, кроме проектов нормативно-правовых актов могли бы выступать предложения физических и юридических лиц по вопросам межконфессиональных отношений, содержащиеся в их обращениях в органы власти, а также данные опросов общественного мнения и других мониторинговых мероприятий, подборки материалов СМИ по тем же вопросам. Роль религиоведческой экспертизы подобного рода материалов состоит в прояснении их значимости, а в ряде случаев – в установлении состоятельности с позиций специфики религиозного дискурса и поликонфессиональной ситуации в секулярном (или постсекулярном) обществе.

17-20 200
Аннотация

Социальная ситуация, характеризующая современную культуру, связана с переориентацией общественного сознания от идеалов коллективизма к идеям либерального индивидуализма, что указывает на коренную трансформацию условий человеческого существования. Размытие фундаментальных ценностных ориентиров, составляющих мировоззренческую основу личности, распространение в обществе гедонистических идеалов потребления, фундируют процессы дегуманизации, связанные с социальным отчуждением индивида. Утверждение в массовом сознании чувства утраты общественных идеалов способствует нарастанию нравственного релятивизма. Ориентация на принцип вседозволенности в погоне за комфортом индивидуального бытия и получение удовольствия, оказывает дегуманизирующее воздействие на личность, искажая ее духовную структуру. 
Трансформация ценностного мира индивида, исчезновение универсальных мировоззренческих оснований находят свое отражение в дегуманизации жизнедеятельности человека, что проявляется в тенденции к отказу от духовных ценностей в пользу удовлетворения материальных потребностей. Потребительски-утилитаристское отношение к миру, нацеленность на обладание благами, позволяют говорить о процессах дегуманизации личности, связанной с утверждением в современной культуре гедонистических идеалов потребления. Пропаганда идеалов материального благополучия и безудержного потребления, неизбежно влекут за собой упрощение и обеднение духовной культуры индивида, нацеливая его лишь на удовлетворение индивидуализированных потребностей. Модели и образцы поведения, предлагаемые средствами массовой информации, способствуют формированию «квалифицированного» потребителя, занятого поиском качества индивидуальной жизни.
Обесценивание социальных идеалов коллективизма, братства, патриотизма, самопожертвования во имя «общего дела», дегуманизирует человеческую жизнедеятельность, сводя ее к моментам потребления и использования, отрицая надындивидуальные цели и ценности. Жизнедеятельность, направленная на удовлетворение только индивидуальных потребностей, без ориентации на общечеловеческие смыслы и ценности, не противоречит общепринятым нормам, но ведет к отчуждению и утрате эмоциональной связи человека с миром и другими людьми. Упрощение духовной структуры, подавление подлинной человеческой сущности, доминирование отчужденных форм общения во многом определяют лицо современности. Дегуманизация характеризуется возрастанием процессов отчуждения духовных ценностей человека, разрывом глубинных социальных связей, в результате чего индивид ощущает себя чуждым в отношениях с другими людьми, основывая свое взаимодействие исключительно на функциональной основе. 
Таким образом, процессы дегуманизации, наблюдающиеся в современной культуре, сопровождаются релятивизацией моральных оснований. Переориентация общественного сознания от нравственных ценностей, коллективно значимых целей человеческой жизни к индивидуалистическим идеалам эпохи потребления, способствует нарастанию отчуждения и приводит человека в состояние растерянности, ощущения «неподлинности» своего существования.

21-25 96
Аннотация

Особое место в евразийском пространстве занимает Кавказ – уникальное географическое, этнополитическое, этнокультурное образование. Еще в древности через Кавказ проходили различные торговые пути, перемещались кочевники, завоеватели, сюда устремлялись отважные герои за приключениями и мирные путешественники. Это место необычайного скопления народов, племен с их удивительными культурами, происходящих исторических событий и грандиозных баталий. 
Особое внимание уделено различным проблемам культурной и социальной жизни народов Северного Кавказа. Отмечается, что сегодняшняя российская политическая элита недостаточно использует преимущества пребывания Северного Кавказа в составе общей страны. Отсутствуют тесные экономические, культурные связи с народами Южного Кавказа, система успешного преодоления межгосударственных и межнациональных конфликтов. Недостаточно используются, сложившиеся в прошлом и диффузно сохраняющиеся в настоящем образовательные, научные и культурные, экономические связи между вузами, научными центрами, театрами, бизнесом и пр. При дефиците этих отношений происходит ориентация интеллигенции, молодежи, политических элит на антироссийские политические и военные блоки, транснациональные корпорации.  
Одной из проблем, рассматриваемых в статье, является проблема миграции. В частности, отмечается, что всевозможные спекуляции некоторых исследователей по поводу «внутренней миграции», «чужаков» из Северного Кавказа контрпродуктивны, они направлены против этнокультурного многообразия региона, единения его народов, а в целом и всей России. Подобные высказывания, к сожалению, не определяют стратегию укрепления межнациональных отношений в стране, а всего лишь поверхностно фиксируют имеющиеся проблемы в этой области. Задача заключается в том, чтобы выявить более глубокие социально-экономические основания решения указанных проблем и предложить пути их успешного решения. Только в этом случае возможно успешное развитие народов Северного Кавказа и укрепление их единства.

26-30 80
Аннотация

Общедагестанский патриотизм рассматривается как один из важнейших компонентов развития современного общества, а также как особенность выражения патриотизма в особо специфическом поликультурном регионе, каким является Республика Дагестан. «Общедагестанский патриотизм» как этносоциальное и социокультурное образование самоидентификации (самосознания) всех национальностей (коренных) народов Дагестана рассматривается как один из важнейших духовно-составляющих компонентов, который укрепляет межнациональное единство и обеспечивает перспективы прогрессивного развития народов республики как единую исторически сложившуюся этносоциальную общность. Это есть чувство общей родины, общей судьбы и общих перспектив прогрессивного развития.
Высший уровень общедагестанской патриотичности – это глубокое осознание людьми различных национальностей республики совей личной ответственности за судьбу общей общедагестанской Родины. Отмечается, что это возможно лишь тогда, когда человек свободен от индивидуального, группового и национального эгоизма. Социологический опрос населения республики в отношении проблем самоидентификации, проведенный авторами в разные годы, показал, что «общедагестанская» ориентированность превалирует по сравнению с этнонациональной, национально-персональной идентификацией.

31-34 48
Аннотация

Кризис и разрушение советской идеологии и культуры вновь обнажили и предельно обострили проблему цивилизационной идентичности России. Успешные реформы, реализация Национальных проектов в России в настоящее время невозможны без учета фактора идентичности. В последние годы политические элиты все больше обращают внимания на проект по формированию гражданской идентичности. Базовыми полями для формирования гражданской идентичности выступают культурное, экономическое и политическое пространства. Кризис гражданской идентичности, активно проявившийся с конца 1980-х – начала 1990-х гг., связанный с развалом Советского Союза и разрушением привычной советской идентичности, постепенно преодолевается. В настоящее время можно уже считать, что понятие «россияне» в качестве идентификационного термина в целом получило общественное признание и перешло в разряд актуализированных, работающих культурных понятий, причем не только на экспертном, но и на массовом уровне. 
Становление российской идентичности происходит в поликультурной и мультиэтнической среде с интенсификацией потоков миграции, тотальным этническим самоопределением. Эти факторы остро ставят вопрос о выработке оптимальной модели идентичности человека в современной России. Здесь важен вопрос о месте русской этнической идентичности в современном гражданском проекте. В центр методологических изысканий, связанных с проблемой идентичности, следует поставить актуализацию отечественной культурно-исторической специфики, а также анализ сложившейся ментальности. Российский менталитет, лежащий в основе этнической идентификации русских, движим ценностями духовными, а не материальными и в процессе цивилизационного взаимодействия заимствовал социально-психологические качества других народов, что обусловило своеобразное решение россиянами цивилизационных проблем, таких как становление и развитие государственности, взаимоотношения общества и индивида, понимание природы демократизма и т.п.
Когда говорят, что у россиян утеряна идентичность, то, думается, что это либо заблуждение, либо сознательное преувеличение. Большинство граждан России за прошедшие годы вполне определились в духовно-религиозном и конфессиональном плане. Многие, как уже было отмечено ранее, считают себя россиянами. Многие даже продолжают считать себя советскими. Абсолютное большинство продолжает считать себя людьми великой русской культуры, гражданами великой страны. По-видимому, речь должна идти о том, что в действительности происходит саморазвитие идентичности, превращение новых знаний и представлений в новые ценности и нормы, адаптация традиций к новым реалиям.

35-37 58
Аннотация

Современное общество переживает эпоху тотальной информатизации. В связи с этим, решение задачи по упрощению идентификации граждан неизбежно сводится к внедрению универсального электронного носителя персональных данных. Внедрение такого носителя открывает возможность автоматического считывания паспортных данных, обеспечивая сокращение временных и ресурсных затрат на заполнение различных квитанций и прочих документов, и позволяя минимизировать проблему очередей. Внедрение государством каждого нового средства идентификации (например, идентификационного номера налогоплательщика – ИНН) сопровождается волнениями среди представителей христианского вероучения. Эти волнения обусловлены превратным толкованием христианских текстов, в которых можно найти строки о некоем числе, обладатели начертания которого получают возможность покупать и продавать.
Русская Православная Церковь (далее – РПЦ) пытается бороться с распространением некорректных трактовок, выступая с разъяснениями об исторической традиции идентификации граждан государства. Однако нельзя сказать, что вышеупомянутые разъяснения существенно способствуют уменьшению массовых волнений, поскольку число христиан, знакомых с официальной позицией РПЦ, существенно уступает числу сторонников некорректной трактовки. Указанное положение вещей обусловлено тем обстоятельством, что для тиражирования некорректных трактовок христианских текстов активно применяется такая технология массового распространения информации, как «спам». Суть которой сводится к размещению шаблонных информационных сообщений на страницах всех дискуссий в сети Интернет, участие в которых доступно распространителям. При этом тексту тиражируемой некорректной трактовки традиционно сопутствует критика представителей действующей власти (уличающая их в стремлении манипулировать гражданами, посредством вживления управляющих чипов) или реклама услуг «православных юристов» (как они сами себя называют), готовых за умеренную плату «помочь братьям по вере» с оформлением отказа от получения универсальной электронной карты.
Таким образом, можно наблюдать, как псевдохристианские идеи используются представителями оппозиционных политических сил с целью провокации недовольства действующей властью, а предприимчивыми юристами – с целью расширения клиентской базы. Но, важно понимать, что вне зависимости от частных целей преследуемых распространителями, тиражируемые тексты могут послужить причиной возникновения неконтролируемой массовой паники. Эта массовая паника становится инструментом дестабилизации общественных настроений и, как следствие, искусственным препятствием на пути социально-экономического развития современной России.

38-41 57
Аннотация

В зарубежной политической аналитике понятие «политический риск» (political risk) было введено в качестве компонента странового риска (country risk) с целью объяснения ряда причин несостоятельности той или иной страны, несвязанные напрямую с финансовыми или экономическими факторами. В последнее десятилетие исследование политических рисков особенно актуально. Однако из-за междисциплинарного характера подобных исследований политическому риску как таковому в академической политологии не уделяется должного внимания, в связи с чем «политический риск» зачастую определяется как «политическая нестабильность». 
Существуют мировые лидеры по агрегированию данных с целью формирования показателей (количественных, как правило) политических рисков. В частности, “Marsh”, который опирается на данные исследования компании “BMI Research” – ведущего эксперта в области анализа политических и кредитных рисков. В результате совместной работы была подготовлена Интерактивная Карта Политических Рисков 2016. Согласно этому исследованию, важнейшими политическими рисками являются терроризм и политическое насилие, вооруженные конфликты, мощные политические движения, ориентированные на разрушение сложившихся политических систем, а также перманентно низкие цены на сырьевые товары. 
 Из всех государств Причерноморья эксперты “Marsh” особенно выделяют Украину, Молдавию и Армению как страны с наиболее высоким индексом политического риска – 43,10 (в краткосрочной перспективе) и 39,60 (в долгосрочной перспективе), 51,30 (в краткосрочной перспективе) и 51,10 (в долгосрочной перспективе), 54,40 (в краткосрочной перспективе) и 59,60 (в долгосрочной перспективе) соответственно. При этом у всех остальных государств региона сохраняются стабильно средние («оранжевые») показатели политических рисков. Это свидетельствует о том, что эксперты “Marsh” прогнозируют эскалацию насилия в Нагорном Карабахе в связи с угрозами Азербайджана. Тем не менее, сдерживающим фактором выступает тесный союз Армении с Россией, в том числе выражающийся в российском военном присутствии на территории Армении, что ограничивает действия Азербайджана. 
Так же следующие политические риски характерны для стран Причерноморья: 
    • находящиеся на пике своего развития евроатлантические интенции Грузии;
    • выходцы из республик Северного и Южного Кавказа пополняют ряды запрещенной в России террористической организации «ИГИЛ»;
    • макроэкономическая стабильность стран в регионе находится под давлением – валюты стран региона заметно девальвируются в разгар резкого падения валютных переводов из-за рубежа и застоя в инвестиционном секторе;
    • социальные и внутренние политические проблемы (массовые протесты и конституционная реформа в Армении, активизация оппозиционного «Единого национального движения» в Грузии в условиях сложной экономической ситуации и несистемной исламской оппозиции в Азербайджане);
    • нестабильные позиции текущего правительства в Молдове, раздираемого конкуренцией за власть;
    • конфликт на Юго-Востоке Украины, который осложнил отношения с соседней Россией на долгие годы, при сохраняющихся скудных перспективах экономики страны;
    • неопределенность вокруг возможных путей развития диалога с региональными державами – Турцией и Ираном.  
Работа выполнена в рамках реализации Государственного задания на 2016 г. № 007-01114-16 ПР, проект «Геополитические трансформации в Каспийско-Черноморском регионе: инструменты поддержания нестабильности» по Программе фундаментальных исследований Президиума РАН № I.13.

42-48 47
Аннотация

Представлен анализ протестного потенциала Причерноморской зоны на фоне развития нового электорального цикла 2016-2018 гг. В процессе анализа показано, что в целом по России (согласно экспертному мнению) протестная активность будет нарастать, но не приобретет лавинообразный характер. Протесты, связанные с выборами в России (в Государственную Думу, выборами Президента), а также с недовольством населения существенным снижением уровнем жизни, будут носить, в отличие от «Болотного» протестного движения 2011-2013 гг., региональный, а не общероссийский характер. В статье показана особенность Причерноморской зоны как полиэтничного, приграничного и стратегически значимого макрорегиона, проанализированы возможные риски, связанные с началом и развитием нового электорального цикла. Показано, что основной угрозой стабильности макрорегиона в процессе развития электоральной ситуации являются экстремистские течения, «играющие» на межэтнических противоречиях, которые, в связи с все нарастающим притоком мигрантов в регион, имеют значительный конфликтный потенциал. 
В качестве фактологических данных приведены результаты социологического исследования, проведенного в Краснодарском крае в июне 2016 года и направленного на изучение социально-экономического положения жителей края, межэтнической ситуации и измерение протестного потенциала в регионе. При освещении результатов исследования в статье затронуты следующие направления анализа: оценка уровня межэтнической напряженности в Краснодарском крае, отношение к миграционной политике, уровень жизни жителей региона, оценка протестного потенциала и описание его социально-демографических параметров. Для оценки значимости факторов протестной активности был применен метод бинарной логистической регрессии. По результатам анализа данных эмпирического исследования был сделан общий вывод, что Краснодарский край не выделяется из среднероссийских показателей по уровню протестного потенциала. Склонность населения к проявлению протестной активности обусловлена в регионе не сколько социально-демографическими факторами, сколько факторами личной безопасности, т.е. страхом за жизнь и социальное благополучие.

48-53 48
Аннотация

Значительный рост армянской диаспоры на Юге России объясняет интерес к адаптационным стратегиям этой группы мигрантов. Изучение их опыта интеграции в новую социокультурную среду позволяет выявить компоненты эффективности адаптационных стратегий. Одним из показателей успешности адаптации является приобретение социального статуса в новой социально-экономической среде. Рассмотрены основные сферы экономической деятельности армян на примере Ростовской области и Краснодарского края. 
Активная экономическая деятельность армянской диаспоры в Краснодарском крае в сочетании с высокой адаптированностью к рыночным условиям способствовали повышенному в сравнении с коренным большинством материальному достатку армянского населения. Не последнюю роль играл тот факт, что в Россию устремилась достаточно конкурентоспособная часть армян, нередко не уступающая по уровню образования русским в России. В Краснодаре образованных и мобильных групп-специалистов, руководителей, предпринимателей, было намного меньше, чем в столице. Но и здесь армяне, по сравнению с доминирующим русским населением, в группах квалифицированного труда были представлены в достаточно весомых пропорциях.
В социо-профессиональном плане городское армянское население Кубани демонстрирует традиционно высокую ориентацию на сферу торговли. Показательно, что еще по результатам переписи населения Российской империи 1897 г.  в Екатеринодаре более 50% армянского населения было занято в сфере торговли, разнообразного посредничества и кредитования. Согласно переписи 2002 г., в торговле занято только 8% армянского населения Краснодарского края. Однако все равно этот вид экономической деятельности превалирует у краснодарских армян, опережая аналогичный показатель среди русского населения почти в 2 раза, и объясняет меньшую представленность армян среди наемных работников. Стабильное уменьшение доли армян-торговцев может объясняться тем фактом, что избранная большинством модель адаптации – жизненная стратегия только для первого поколения мигрантов. 
По сравнению с русскими армяне в Краснодарском крае менее представлены в сферах образования, промышленности и сельского хозяйства. Меньшая представленность краснодарских армян в сельском хозяйстве отчасти может объясняться тем фактом, что исторически преимущественно городской вектор этнической миграции был отчасти вынужденным явлением. Также как и в Краснодарском крае, в XXI веке наибольшая доля ростовских армян находит себя в сфере оптовой и розничной торговли. В остальных сферах занятости доли русского и армянского населения практически одинаковы, за исключением промышленности, где наблюдается меньшая доля армян. 
Обозначившееся присутствие представителей армян в ряде профессиональных сообществ «русских» регионов Юга России, в настоящее время становится все более весомым. При этом речь идет не только о сфере торговли или услуг. Наблюдается расширение и трансформация исходной социопрофессиональной структуры трудоактивного армянского населения. Торгово-посреднической «уклон» армян начинает размываться вслед за освоением новых социальных и производственных ниш, наблюдается рост присутствия его представителей во многих профессиональных сообществах и социальных иерархиях южнороссийских регионов, что является показателем успешной интеграции.

54-56 38
Аннотация

Коренные народы Югорских территорий имеют древнейшую историю. Модель отношений с природой у этих народов, как известно, иная, нежели у представителей цивилизованного мира. Развиваясь вместе с обществом, они учились выживать, не совершая насилия над природой, в том числе над другими человеческими расами. Автор ставит перед собой задачу рассмотреть исторические этапы социального развития коренных малочисленных народов ханты для  более полного и всестороннего представления проблемы социокультурных отношений и адаптации малых народов к условиям современного общества. Показано, что по мере развития российского государства шло планомерное социальное развитие коренных малочисленных народов Ханты-Мансийского автономного округа. В среде коренного населения ханты постепенно развивалась грамотность, система документации; деловые отношения становились более официальными; открываются школы, интернаты; предпринимаются меры по сохранению хантыйского языка и национальной культуры.

57-63 75
Аннотация

Рассматривается проблема обострения «черкесского вопроса» на Юге России, произошедшее в 2007 году, после объявления города Сочи столицей Зимних Олимпийских игр 2014 года. Традиционно под «черкесским вопросом» понимают процесс вхождения черкесского этноса в состав Российской Империи, начавшийся еще в конце XVIII в. и формально завершившийся уже в мае 1864 г., после окончания Кавказской войны.  
Отмечается, что на сегодняшний день история черкесского народа зачастую становится предметом спекуляций определенных политических сил, стоящих на позициях этнического национализма и преследующих свои конкретные цели. Практически сразу после объявления города Сочи столицей Зимних Олимпийских игр 2014 г. ряд черкесских общественных организаций выступили с критикой проведения спортивных мероприятий в данном регионе. В частности, против проведения игр выступили такие общественные движения, как «Черкесский конгресс», «Международная черкесская ассоциация» и «Всемирное Адыгское Братство». Не остались в стороне и многочисленные черкесские диаспоры: при их непосредственной поддержке был создан комитет «Нет Сочи 2014», который объединил около 30 черкесских движений и организаций в различных странах мира. Подчеркивается, что на сегодняшний день существуют три основных требования, которые выдвигают к российским властям черкесские национальные движения: 1) признание Россией событий периода Кавказской войны геноцидом черкесов; 2) содействие репатриации черкесов на историческую родину; 3) создание единого черкесского субъекта на территории Российской Федерации. 
В ближайшей перспективе ожидать реализации данных требований со стороны  российских властей вряд ли стоит. Одна из причин состоит в том, что политика Российской Империи по отношению к черкесскому этносу не попадает под определение геноцида, прописанного в Конвенции ООН «О предупреждении преступления геноцида и наказании за него». По мнению автора, следует обязательно разделять понятия «геноцид» и «война»: в отличие от войны, геноцид всегда представляет собой преступление с намерением, единственная цель которого уничтожение какого-либо народа или этнической группы. Вторая причина невозможности реализации требований черкесских общественных организаций состоит в том, что решения о переселении на территорию Османской Империи в XIX в. принимались черкесами, преимущественно в добровольном порядке, чему активно способствовала пропаганда, осуществляемая мусульманским духовенством при поддержке турецкого правительства и дипломатических структур Великобритании. Что касается третьего требования, то невозможность его реализации обусловлена тем, что оно содержит в себе серьезную угрозу территориальной целостности российского государства. Проект создания «Великой Черкессии» существует еще с начала 90-х годов, а первые требования со стороны черкесских национальных движений о выходе из состава России прозвучали еще осенью 1992 г. Наличие подобного проекта говорит о стремлении определенных сил подорвать национальную безопасность в Российской Федерации, а также способствовать ослаблению геополитических позиций страны в регионе.



ISSN 2414-1143 (Online)
12+