Влияние изменений международной конъюнктуры на ситуацию в Кавказском регионе

В зарубежной политической аналитике понятие «политический риск» (political risk) было введено в качестве компонента странового риска (country risk) с целью объяснения ряда причин несостоятельности той или иной страны, несвязанные напрямую с финансовыми или экономическими факторами. В последнее десятилетие исследование политических рисков особенно актуально. Однако из-за междисциплинарного характера подобных исследований политическому риску как таковому в академической политологии не уделяется должного внимания, в связи с чем «политический риск» зачастую определяется как «политическая нестабильность». 
Существуют мировые лидеры по агрегированию данных с целью формирования показателей (количественных, как правило) политических рисков. В частности, “Marsh”, который опирается на данные исследования компании “BMI Research” – ведущего эксперта в области анализа политических и кредитных рисков. В результате совместной работы была подготовлена Интерактивная Карта Политических Рисков 2016. Согласно этому исследованию, важнейшими политическими рисками являются терроризм и политическое насилие, вооруженные конфликты, мощные политические движения, ориентированные на разрушение сложившихся политических систем, а также перманентно низкие цены на сырьевые товары. 
 Из всех государств Причерноморья эксперты “Marsh” особенно выделяют Украину, Молдавию и Армению как страны с наиболее высоким индексом политического риска – 43,10 (в краткосрочной перспективе) и 39,60 (в долгосрочной перспективе), 51,30 (в краткосрочной перспективе) и 51,10 (в долгосрочной перспективе), 54,40 (в краткосрочной перспективе) и 59,60 (в долгосрочной перспективе) соответственно. При этом у всех остальных государств региона сохраняются стабильно средние («оранжевые») показатели политических рисков. Это свидетельствует о том, что эксперты “Marsh” прогнозируют эскалацию насилия в Нагорном Карабахе в связи с угрозами Азербайджана. Тем не менее, сдерживающим фактором выступает тесный союз Армении с Россией, в том числе выражающийся в российском военном присутствии на территории Армении, что ограничивает действия Азербайджана. 
Так же следующие политические риски характерны для стран Причерноморья: 
    • находящиеся на пике своего развития евроатлантические интенции Грузии;
    • выходцы из республик Северного и Южного Кавказа пополняют ряды запрещенной в России террористической организации «ИГИЛ»;
    • макроэкономическая стабильность стран в регионе находится под давлением – валюты стран региона заметно девальвируются в разгар резкого падения валютных переводов из-за рубежа и застоя в инвестиционном секторе;
    • социальные и внутренние политические проблемы (массовые протесты и конституционная реформа в Армении, активизация оппозиционного «Единого национального движения» в Грузии в условиях сложной экономической ситуации и несистемной исламской оппозиции в Азербайджане);
    • нестабильные позиции текущего правительства в Молдове, раздираемого конкуренцией за власть;
    • конфликт на Юго-Востоке Украины, который осложнил отношения с соседней Россией на долгие годы, при сохраняющихся скудных перспективах экономики страны;
    • неопределенность вокруг возможных путей развития диалога с региональными державами – Турцией и Ираном.  
Работа выполнена в рамках реализации Государственного задания на 2016 г. № 007-01114-16 ПР, проект «Геополитические трансформации в Каспийско-Черноморском регионе: инструменты поддержания нестабильности» по Программе фундаментальных исследований Президиума РАН № I.13.

1. База данных ГИС «Терроризм на Юге России». Свидетельство об официальной регистрации программы «Терроризм на Юге России (программа учета акций террористической направленности)» для ЭВМ №2012612626 от 13.03.2012, созданной под руководством Г.Г.Матишова в Южном научном центре РАН.

2. Звягельская И.Д. Факторы нестабильности на постсоветском пространстве (Центральная Азия и Кавказ) // Энергетические измерения международных отношений и безопасности в Восточной Азии / Отв. ред. Воскресенский А. М., 2007.

3. ИГИЛ угрожает России: чего ждать от террористов, которые вернутся на Кавказ // Российский институт стратегических исследований. URL: http://riss.ru/smi/22807/ (дата обращения: 09.08.2016).

4. Матишов Г.Г., Пащенко И.В. Атлас социально-политических проблем, угроз и рисков Юга России. Т. VI: Южнороссийский макрорегион и Олимпиада в Сочи. Специальный выпуск / отв. ред. акад. Г.Г. Матишов. Ростов н/Д, 2013.

5. Burger Ethan S., Cheloukhine S. Counterterrorism in Areas of Political Unrest: The Case of Russia’s Northern Caucasus. (Springer Briefs in Criminology). New York, 2013.

6. Çelikpala M. Security in the Black Sea region // Commission on the Black Sea Policy Report. V.2. 2010.

7. Jalali M.R. The Caucasus and Central Asia: Entering the scene and composition of geo-strategic space // Caucasus and Central Asian Studies Journal (6). 1993.

8. Kramer M. Guerrilla warfare, counterinsurgency and terrorism in the North Caucasus: the military dimension of the Russian-Chechen conflict // Europe-Asia Studies. 57:2. 2005.

9. Mesbahi M. Russian foreign policy and security in Central Asia and the Caucasus // Central Asian Survey. 12:2. 1993.

10. Waal de T. The Caucasus: An Introduction. Oxford, 2010.