Этническое воспитание – это целенаправленное взаимодействие поколений, в результате которого формируется этническое самосознание, адекватное отношению к себе как к субъекту этноса, чувство гордости за свой этнос, положительное отношение к языку, истории, культуре своего этноса, а также чувство уважения и толерантности к представителям других этносов. Сущность этнического воспитания заключается в сохранении, формировании и развитии этнической самобытности личности, ее культуры, самосознания, языка на основе преемственности поколений с учетом изменившихся условий. Как содержание и средство этнического воспитания рассматривается освоение этносоциальных ролей, показателем сформированности которых является овладение этой ролью в соответствии с возрастом. Чтобы сохранить свою самобытность, целостность, независимость, свободу личности, сначала надо понять свое этническое воспитание. Это первая ступень и в то же время основная нить жизни, оно не дискретно, оно беспрерывно, оно начинается с момента зачатия ребенка и продолжается в течение всей жизни. Но в то же время этническое воспитание – глубоко специфическое воспитание, им должны быть проникнуты весь дух семьи, общеобразовательное учреждение, особенно начальное звено, а дальше, действительно, на основе родного должно осуществляться воспитание поликультурной личности. Конечной целью этнического воспитания является воспитание этнокультурной личности, идентифицирующей себя со своим этносом, который воспринимает мир сквозь призму своих национально-специфических особенностей.

В традиционном обществе культура выполняла множество сложных функций, ведущей из которых было воспроизводство традиционной коллективистской личности. Все общество в процессе своего существования воспроизводило эту самую культуру: в труде, празднике, повседневной жизни. Значительную роль в этом процессе играло умение чтения, перевода символьной, знаковой информации в смыслы. То есть, производя обряд, распевая песни, помещая определенный рисунок или вышивку, представитель традиционного общества всегда должен четко представлять: почему именно это действие необходимо в данный момент, какой знак мужской, а какой женский. С нарушением целостности традиционного общества, изменением образа жизни, традиционного разделения обязанностей меняется весь культурный ландшафт. Смыслы, которые вкладывались в обряды, предметы, теряются, трансформируются, подчас даже следующим поколением носителей культуры. В ней как в зеркале отражаются все модернизационные процессы, которые испытывало общество. В нем же сохраняются и корневые, структурные части культуры. В связи с этим возникает вопрос, какую часть культуры сохранять, транслировать и презентовать молодому поколению? Этот спор неоднократно возникал в среде профессионалов, и однозначного ответа на него нет. Связано это, не в последнюю очередь, с историческими сложностями, с теми сильнейшими потрясениями, которые перенесло российское общество.

В статье приводятся историографические сведения, позволяющие рассмотреть различные подходы к проблеме возникновения крымских караимов, раскрыть основные этнокультурологические и религиозные черты этого, ныне малочисленного народа, обусловленные совокупностью таких факторов, как специфика территории их пребывания, соседство с различными народами, многие из которых между собой очень близки в том, что касается особенностей вероисповедания, языка и отдельных традиций. Основное содержание статьи посвящено изучению религии (караимизма), религиозного культа, вероисповедания, традиций крымских караимов как неотъемлемой части их этнокультуры. Кроме того, проведённый историко-культурологический анализ позволяет коснуться вопроса о многонациональности Крыма, в настоящее время – Республики Крым – субъекта Российской Федерации, на территории которого проживало и проживает немало коренных и пришлым народов, отличающихся своей этнической принадлежностью, культурой и вероисповеданием. Их сосуществование не могло не оставить свой след в процессе формирования этнокультуры крымских караимов, их идентичности. Отмечается, что современные условия связаны с усилением процессов «этнического возрождения» и, одновременно, с активизацией процессов ассимиляции, размывающих этнокультурологические границы.

В большинстве социолингвистических работ, посвященных рассматриваемой проблеме, обращено внимание на то, что основными факторами, влияющими на языковую ситуацию, являются социальные условия функционирования языка. Они определяют и уровень развития языка, и перспективы его сохранения и развития. В этом плане о сложившейся в Чеченской Республике языковой ситуации, уровне и качестве чеченско-русского двуязычия в прошлом и настоящем можно отметить следующие моменты. Чеченский язык в прошлом, как и многие другие кавказские языки, использовался в устной форме и существовал в виде живых наречий и говоров. Позднее на нем издавалась религиозная, философская, художественная, научная и учебная литература. Записывались произведения устного народного творчества, летописи, хроники, велось делопроизводство, обучение, частная переписка и др. Результаты исследований показывают четкую зависимость уровня владения русским языком от образования, возраста и социально-демографической принадлежности. В последнее время, например, среди чеченцев наблюдается явная возрастная тенденция к переходу на русский язык общения, которая совершенно точно связана с процессом миграции, точнее, с переездом в другие российские города в связи с войной. Можно заключить, что третье поколение мигрировавших в российские города чеченцев будет активными билингвами с преимущественным владением русским языком: так, если первое поколение мигрантов понимает и говорит по-чеченски, то второе – обычно только понимает, но не говорит (или плохо уже говорит), и соответственно их дети, третье поколение, поскольку с ними по-чеченски не разговаривают, уже не будут ни понимать, ни говорить по-чеченски. Русский язык как средство межнационального общения – объективное явление. Но оно не должно сопровождаться вытеснением родных языков из сферы употребления сужением их функций и торможением их структурного развития вследствие деструктивной национально-языковой политики. Необходимо разумное, целесообразное сочетание компонентов билингвизма.

Рассматривается влияние древнегреческой благотворительности на социальную помощь народов Причерноморья. Социальная работа стала профессией только в начале прошлого столетия, однако её корни уходят во времена древности. Именно тогда сложился механизм социальной помощи, который сводился к тому, что каждый человек находится под защитой семьи, общины и других традиционных структур. Этот механизм социальной помощи был характерен для тавров, скифов, сарматов и других причерноморских народов. До эпохи античности, начало которой относится ко второй трети первого тысячелетия до н. э., для Древней Греции были характерны те же отношения, что и для других государств ближневосточного региона. Эти отношения характеризовались господством общинных связей и передававшейся по наследству властью басилевсов, а также неразвитостью частной собственности. Однако в VIII в. до н. э. в Древней Греции начались структурные преобразования, которые привели к выходу на первый план частнособственнических отношений, господству частного товарного производства, эксплуатации рабов, отсутствию сильной централизованной власти и полисному самоуправлению. С превращением государства в инструмент господства частных собственников социальная помощь приобрела классовый характер, который проявлялся в том, что рабы были фактически лишены её. С другой стороны, неотъемлемым элементом общественной жизни античности стала благотворительность, которая проявлялась в организации общественных трапез, раздаче денег нуждающимся, строительстве храмов и бань за счёт частных пожертвований, а также других мероприятиях. По мнению авторов, можно говорить о двух каналах влияния древнегреческой благотворительности на социальную помощь народов Причерноморья. Первый из этих каналов, называемый ими прямым, связан с созданием греческих колоний по всему побережью Чёрного моря. Второй канал может быть назван косвенным, поскольку он был опосредован культурой Древнего Рима. В начале первого тысячелетия в древнеримском обществе возникло противоречие между потребностью в социальной помощи и ограниченными возможностями её реализации, которое было снято в христианстве. Согласно христианству, милосердие вытекает из любви, совпадающей с сущностью Бога, а практическим выражением милосердия оказывается благотворительность. Поэтому распространение христианства, начавшееся в странах Причерноморья в IV в., способствовало развитию в них благотворительной деятельности.

В декабре 2019 года в китайском городе Ухань вспыхнула эпидемия новой остро заразной болезни, которая за два-три месяца переросла в пандемию коронавирусной инфекции COVID-19. На планете начался эпидемиологический, экономический, экологический, гуманитарный и политический кризис. Никогда прежде мир не сталкивался с подобной ситуацией. Это гораздо серьезнее того, что человечество пережило в прошлые эпидемии, когда они из одного континента на другой распространялись десятилетиями. В начале лета 2020 года коронавирус в мире обнаружен более чем у 6,5 млн человек, свидетельствуют данные университета Джонса Хопкинса. Россия находится на третьем месте по общему числу выявленных случаев заболеваемости, а отдельные регионы Северного Кавказа попали в топ самых зараженных. Всего в мире умерло около 400 000 больных COVID-19. В статье дана общая оценка колоссальных потерь мировой экономики и экономик отдельных государств, возникших вследствие карантина в период пандемии коронавируса 2020 года, показано, что по сравнению с прежними кризисами этот окажется более разрушительным для рынка труда, а выход из него будет более продолжительным. Эпидемия коронавируса стала мощнейшим вызовом и для российского рынка труда. Сделаны выводы о том, что ухудшение ситуации в российской экономике из-за пандемии коронавируса приведет в ближайшие годы к усилению межрегиональной миграции, что негативно скажется на параметрах демографической ситуации и качестве рынка труда большинства Северо-Кавказских регионов России, а прогнозируемое сохранение высокой безработицы таит в себе высокие угрозы общественно-политической нестабильности и роста социальной конфликтогенности. Автором сформулирован ряд предложений по сглаживанию экономических последствий эпидемии и сдерживанию оттока трудоспособного населения из регионов Северного Кавказа.

Культурные традиции народов Северного Кавказа отличаются своим многообразием, мозаичным обликом, который сложился в ходе их многовековой созидательной деятельности. Региональная этническая и социокультурная реальность составляет основу определенного типа цивилизации, именуемой кавказской, которая богата своим материальным и духовным наследием. Кавказская цивилизация локальна, колоритна, разнообразна, уникальна, что определяется её материальными и духовными достижениями, ценностями, оставившими предками подрастающим поколениям, а последние, внося свою лепту, придают наследию прошлого современный характер. Кавказская цивилизация связана с восточными, западными цивилизационными типами, славянско-русским миром, что придает этнокультурному наследию уникальный, особенный характер. Для многих современников этнокультурное многообразие народов Кавказа, в том числе и Северного Кавказа, непонятно не потому, что оно архаично, а потому что разнообразно, синкретично, испытало много веяний, исходивших от разных культур и цивилизаций. Сохранение этнического, культурного наследия народов Кавказа, его осмысление ныне исключительно важная в научном, культурологическом отношении проблема.

На основе результатов мониторинга этноконтактной ситуации в Республике Дагестан, в самом южном регионе Российской Федерации, рассматривается иерархия типов социально-групповых идентичностей (общероссийской, региональной, этнической и религиозной). Разъясняется противоречивость результатов социологического исследования о превалировании общероссийской идентичности в массовом сознании дагестанцев и в тоже время их ощущение социальной близости с этническими и религиозными группами. Автор обращает внимание на недопустимость противопоставления этнической и религиозной идентичности национальной (гражданской) идентичности и считает несостоятельным тезис о прямой взаимосвязи роста этноконфессиональной идентичности с понижением уровня национальной идентификации. Поскольку представители традиционного вероисповедания в регионе не поддерживают антигосударственные воззрения экстремистских религиозных течений. Считаем, что в случае превалирования этноконфессиональной идентичности над национальной идентичностью, речь скорее должна идти об упущениях в политике идентичности. В исследовании раскрываются внутренние и внешние причины высокого уровня этноконфессиональной идентичности населения республики. В целом в статье отмечается тенденция когнитивного превалирования национальной (государственной) идентичности у дагестанцев и доминирование в их сознании благоприятного отношения к множественной идентификации.

За последние двадцать лет государственные и муниципальные органы власти, институты гражданского общества на Северном Кавказе накопили большой положительный опыт по противодействию религиозному экстремизму и терроризму. Большое влияние на общественно-политические процессы в республиках Северного Кавказа оказало мусульманское духовенство. Руководство Духовных управлений мусульман России, традиционное мусульманское духовенство, рядовые верующие вот уже более двух десятилетий ведут борьбу против распространения радикальной религиозной идеологии, искажающей основу ислама. Еще в начале 90-х гг. исламские газеты «Ассалам», «Нур-ул-Ислам, «Исламский вестник» и Духовное управление мусульман (ДУМ) начали разъяснять населению всю опасность идеологии ваххабизма (крайняя форма салафизма, которую так принято называть в республиках Северного Кавказа). «Ваххабитами» в научной и публицистической литературе принято считать последователей религиозно-политического течения в суннитском исламе, возникшего в середине XVIII в. на основе учения Мухаммада ибн Абд аль-Ваххаба. Многие современные последователи ваххабизма предпочитают называть себя салафийун, т.е. «идущими по пути праведных предков» (ас-салаф ас-салих) – первых поколений мусульман. В статье поставлены задачи анализа эффективности идеологического противодействия религиозному экстремизму и терроризму на Северном Кавказе; определения роли представителей мусульманского духовенства в противодействии радикальной религиозной идеологии. Проанализированы основные теологические противоречия между течениями в исламе. Показано, что значительную роль в идеологическом противодействии религиозному экстремизму на Северном Кавказе играют представители мусульманского духовенства.

Освещается проблема культурного взаимовлияния, актуальность которой заметно возросла в условиях наблюдающегося в мире обострения противоборства между процессами глобализации и контрглобализации. Острота данной проблемы весьма ощутима в России как многонациональном государстве. Одним из регионов, где подобное взаимодействие проходило наиболее активно, выступает Азово-Черноморье. В статье рассматривается динамика процессов культурного взаимовлияния в данном регионе. Проведен ретроспективный анализ, который позволяет заключить, что Азово-Черноморье исторически выступало перекрестком цивилизаций, куда направлялись миграционные потоки Западной и Восточной цивилизаций и где представители данных цивилизаций вступали в контакты друг с другом. Предложена периодизация межкультурных контактов в регионе, включающая в себя ряд качественно различных этапов. Доказано, что в границах различных этапов превалировало культурное влияние различных народов и цивилизаций: греков и римлян, тюркоязычных кочевников, турок, казачьих сообществ, Российской империи. Если в эпоху античности ведущую роль в межкультурном взаимодействии играли греки, а затем римляне, оказывавшие стимулирующее и направляющее воздействие на ираноязычных кочевников скифов и сарматов, то в Средние века ситуация серьезно изменилась, что было связано с крахом греко-римских колоний вследствие прихода в регион новой волны номадов, на сей раз тюркоязычных. Отмечается, что ярчайшим примером активных межэтнических и межкультурных контактов в Азово-Черноморье и, одновременно, чрезвычайной важности этих контактов в плане придания жизнеспособности тем или иным сообществам и государственным образованиям, выступает казачество, возникшее как результат взаимодействия целого ряда различных этнокультурных общностей. Обоснованы выводы, что, во-первых, ведущей тенденцией применительно к Азово-Черноморскому региону являлись активные межэтнические (межкультурные) контакты, результатом которых являлось не только взаимообогащение культур и образа жизни их участников, но и формирование новых общностей, таких, как казачество. Во-вторых, эти контакты выступали и продолжают выступать в качестве средства, цементирующего основы и стимулирующих развитие полиэтнических государственных образований, к числу которых относится и Россия.

Рассматривается образ женщины и его отображение в литературе на примерах творчества адыгских авторов первой половины XX века (Х. Теучежа, Ю. Тлюстена, А. Евтыха). Автор обращается к региональным северокавказским научным трудам, затрагивающим гендерную тематику, аргументируется идея о своеобычии этой линии у адыгов с их этническим сознанием. Делается вывод о малом освещении образа женщины в литературоведении, тем более, – в этническом (адыгском) контексте. Подробно анализируется традиционность адыгского этноса; проблема дискриминации применительно к адыгской женщине в семье; характерологический ряд женского образа как в обществе и в семье, так и в произведениях: трудолюбие, рукоделие и т.д., а также умение выстоять в трудной ситуации. Выводом по ряду черт женского характера как в этносе, так и в рассматриваемых произведениях является утверждение о том, что именно право адыгской женщины позитивно влиять на конфликтные ситуации в социуме допустимо рассматривать как доказательство отсутствия какой-либо дискриминации, которое напрямую и плодотворно могло воздействовать на вырабатывание векового этнического сознания.

Северный Кавказ – один из самых красивых и загадочных уголков планеты Земля. Изумительная природа, величественные горные вершины и древние памятники – всё это привлекает многочисленных туристов. Одной из важных задач социально-экономического развития России является создание на Северном Кавказе масштабных современных туристских зон, или, как теперь говорят, дестинаций. Много веков назад здесь пролегал знаменитый Великий шёлковый путь, который играл уникальную роль в социально-экономическом и культурном развитии регионов евразийского пространства. Великий шёлковый путь (ВШП) – грандиозный торговый маршрут, соединивший Восток и Запад и ставший причиной возникновения уникальных городов, исторических памятников, обычаев и даже государств. По сути, это была система караванных дорог, ведущих из Китая в страны Ближнего Востока и Европы. Тропы Великого шёлкового пути являются ресурсами для разработки современных туристских маршрутов. По данным Всемирной туристской организации (ЮНВТО), это самый протяжённый современный туристский маршрут в мире. Он охватывает Европу, Азию и Африку и связывает три океана: Тихий, Индийский и Атлантический. Великий шёлковый путь проходил и по южным территориям Российской Федерации и теперь Россия стала одним из активных участников Международного туристского проекта «Великий шёлковый путь». Для реализации международного туристского проекта по этой тематике, необходимо разработать новые туристские маршруты на основе ресурсов субъектов Северного-Кавказского федерального округа.