Предлагается рамочный механизм формирования стратегии инновационного развития экономики региона, включая содержание методологии стратегирования, последовательность этапов формирования стратегии, особенности инновационной политики и факторов, влияющих на ее реализацию. В основу методологии формирования собственно стратегии инновационного развития территорий должны быть положены: общие модели стратегического планирования регионов; методы и инструменты ситуационного стратегического управления; мировые научные школы стратегического планирования; международные стандарты, отражающие требования технологического, экономического и социального развития территории; рекомендации международных организаций по совершенствованию механизмов государственного регулирования, устанавливающие принципы и алгоритмы разработки государственных стратегий регионального развития. Концептуально предлагается выделять три этапа формирования стратегии: 1) определение приоритетов и структурированных целей инновационного развития государства, исходя из долгосрочных прогнозов развития мировой науки, техники и технологии; разработка общих механизмов, направлений и инструментов реализации стратегии инновационного прорыва; 2) определение приоритетов регионального развития, возможных точек инновационного роста и выбор региональной специализации, а также формирование бизнес-среды, создающей для частных компаний дополнительные стимулы инновационной деятельности; 3) разработка общего контура стратегии инновационного развития региона.

Рассмотрены теоретико-методологические основы управления устойчивым развитием отраслей на региональном уровне. Определены условия устойчивого развития отрасли, как сложной социально-экономической системы, обоснована иерархичность целей устойчивого развития отраслевых комплексов и необходимость формирования пирамиды стратегий по их достижению. На основе проведенного исследования сформулированы следующие выводы: 1) развитие отрасли, как сложной социально-экономической системы, можно признать устойчивым, если она: способна к самосохранению (имеет потенциал саморазвития); адаптируется к воздействиям внешней и внутренней среды (обеспечивает безопасность развития); является экологически ориентированной (сохраняет природную основу своего существования) и не разрушает социум; 2) в свете теории инноватики развитие экономики отрасли происходит лишь на основе постоянно внедряемых продуктовых, технологических, организационно-управленческих и социальных инноваций; 3) согласно парадигме устойчивого развития, федеральным и региональным государственным властным структурам, компаниям и предприятиям при формировании стратегии устойчивого развития отраслей принципиально важно иметь в виду отказ от промышленной политики в традиционном смысле роста ключевых экономических индикаторов, так как экономический рост только в том случае может быть признаком устойчивого развития, если он направлен на повышение качества жизни населения, сохранение экологического и биологического равновесия, обеспечен новейшими производительными силами и развитием новых технологических укладов.

Исследуются теоретические подходы к формированию экономики знаний и механизмов государственного регулирования инновационного развития региона. В понятие «экономика знаний» входят: постиндустриальная экономика; информационная экономика; инновационная экономика; глобальная сетевая экономика. Предпосылкой формирования экономики, основанной на знаниях, является создание двух значимых условий: развитие социального капитала государства и наличие национальной (государственной) инновационной системы. На примере Республика Северная Осетия-Алания обоснована необходимость разработки механизмов формирования экономики знаний, адекватных условиям и уровню развития региона. В рамках модернизации и устойчивого развития региона разработана стратегия инновационного развития Республики Северная Осетия-Алания, инструменты реализации которой, как показал анализ, не соответствуют темпам и потребностям развития инновационной деятельности. Действующие институциональные механизмы в регионе ориентированы на стабильно работающие предприятия, тогда как актуальным является поддержка стартовых возможностей вновь созданных инновационных предприятий. Инвестиционная привлекательность инновационных проектов региона незначительна и вследствие отсутствия целостной региональной инновационной системы, ненадлежащем обеспечении исполнения обязательств органами власти в области поддержки инновационной деятельности. Первоочередной задачей в условиях Республики Северная Осетия-Алания является создание адекватной институциональной среды инновационного развития, развитие механизмов сотрудничества науки, бизнеса и власти, а также создание благоприятных для инвесторов условий, позволяющих нивелировать риски инновационной деятельности.

Рассматриваются психологические условия становления этноса. Подчеркнуто значение теории коллективного бессознательного в качестве изначальных культурных истоков архетипа этнических групп. Методологическим основанием гипотезы о влиянии психомодуляции на механизмы коллективного подсознания принимается конструктивистская концепция. Построение концептуальной схемы архетипа этноса на основе конструктивистской методологии позволило бы избежать крайностей примордиализма или инструментализма, интерпретировать их на основе принципа дополнительности. Этот тезис применяется к этнокультурному архетипу абазинов. Формирование данного этноса, с точки зрения психологической структуры личности, – преобразование информации о мире, которая интегрируется с психической энергией этноса. Способность коллективного подсознания к интеграции с психической энергией приобретает характер модуляции. Более глубокое познание архетипических культур этноса возможно при условии исследования процессов модуляции в психике индивидов. Применительно к этнокультурным архетипам модуляция в психике возможна в таком преобразованном виде как восприятие языка, исторического опыта, обычаев, традиций, верований, системы ценностей. Модуляция в психике играет особую роль в становлении архетипа этносов и требует более глубокого и всестороннего исследования. Концептуализация понятия «этнокультурный архетип» приобретает более глубокий смысл с учетом таких явлений как коллективное подсознание и психическая модуляция. Анализ проблемы психической модуляции применительно к этнокультурному архетипу имеет определенное отношение к психолого-философской концепции конструктивизма в социальной психологии вообще и этнопсихологии.

Рассматриваются сравнительные аспекты научных исследований урбанистики, как многомерного исторического и демографического процесса, фактор повышения роли городов и здравоохранения в развитии общества. Основные направления урбанистики: роль здравоохранения, благотворительности, миграции, эпидемий, жилищной политики, медицинских служащих в становлении государственной политики. Становление российской урбанистики началось параллельно с Британией, однако законченной концеп­ции города и урбанизации не было выработано. К вопросам, тре­бующим дальнейшего изучения, следует отнести проблемы урбанизации Северного Кавказа, становления региональной социальной политики, учреждений здравоохранения и культуры. Миграция обусло­вила новые социально-экономические, юридические, санитарные, административные, транспортные, религиозные и национальные проблемы городов. Урбанизация Северного Кавказа и в начале ХХI в. заметно отличается от стран Европы. Процентное соотношение сельского и городского населения на Северном Кавказе имеет относительные показатели, сохраняя традиционный уклад жизни, оказывая определенное влияние на выработку государственной и местной стратегии развития. Междисциплинарные методы исследований необходимы для анализа социального феномена урбанизации с позиций ее эволюции, социальных последствий и глобальных изменений.

В статье рассматривается специфика миграционных процессов в северокавказском регионе в постсоветский период. Установлено, что интенсификация миграционных процессов в регионе обусловлена влиянием таких факторов, как дестабилизация социально-экономической и политической ситуации, рост националистических настроений в ряде республик, а также наличие проблемы «разделенных» народов, возникшей вследствие неоднократных изменений административно-территориального устройства государства в советский период. Также было установлено, что в 1990-е и в 2000-е годы миграционные процессы на Северном Кавказе носили разный характер. Специфика миграционных процессов в 1990-е годы заключалась в том, что самой многочисленной этнической группой, покинувшей регион в этот период, были русские. В общей сложности регион в этот период покинуло более 55% русского населения, а в Республике Ингушетия и в Чеченской Республике эта цифра превышала 90%. Особенность миграционных процессов на Северном Кавказе в 2000-е годы состояла в усилении миграционных потоков из ряда национальных республик, главным образом Чечни и Дагестана, на территорию Ставропольского края. Отмечается, что определенным импульсом к усилению миграции из северокавказских республик на территорию Ставропольского края стало создание Северо-Кавказского федерального округа в 2010 году, о чем свидетельствует почти двукратное увеличение с этого времени миграционного оборота в крае.

Изучается политика советского государства по земельному устройству западноармянских беженцев на Дону в 1920-30-е гг. Земли для армянских поселений выделялись в малонаселенных районах, вдали от старожильческих армянских общин. В армянских селениях до конца 1930-х годов государство допускало использование родного языка в работе органов местной власти, учреждений культуры и образования. Осуществляя землеустройство беженцев, власть ставила цель в лице армян получить надежную социальную опору. Жители армянских поселений поддержали политику советской власти, продемонстрировали трудолюбие, а в годы Великой Отечественной войны дали стране великолепных воинов, проявивших беспримерную доблесть, храбрость и мужество. Целенаправленное форсирование ассимиляции во второй половине ХХ в. привело к тому, что одни армянские поселения прекратили свое существование, другие в настоящее время находятся на грани исчезновения или теряют свой национальный облик. Наибольшую жизнеспособность проявили жители села Шаумян. На примере истории армянских поселений делается вывод, что только в компактных очагах проживания российским армянам более или менее удается сохранять национальную идентичность, веру и традиции.

Перспективы развития любого государства определяются не столько успехами в отдельных областях, технологиях, сколько зависят от степени эффективности инновационных механизмов взаимодействия в обществе политических, культурных, духовных и религиозных ценностей. В этом процессе велика роль политики, религии, эффективности механизма взаимодействия различных партий и конфессий, основанного на преобладании духовной составляющей. Сегодня есть люди занятые в сфере распространения религиозных знаний. Отношение к тем, кто пытается распространять религиозные знания, кто пытается влиять на общественное мнение, создавая образ той или иной религии, в частности ислама, за последние годы серьезно изменилось. В этой ситуации вопрос, возможно ли вообще объективное религиозное знание, не академичен. Это вопрос о том, каково будущее ислама, по крайней мере в России, в том обществе, которое сегодня в ней формируется. Вследствие этого встает множество проблем по поводу допустимых и терпимых отношений между личными, общественными и религиозными ценностями. Эти проблемы могут быть раскрыты только в конкретных духовных исканиях, а не разрешены раз и навсегда в ходе разовой дискуссии. Целью статьи является социально-философский анализ ситуации, сложившейся в системе исламского религиозного образования в республиках Северного Кавказа, в частности современного Дагестана. Исследование социально-культурной роли и значения исламского образования на Северном Кавказе и в ее республиках, а также его онтологических и гносеологических аспектов на сегодня представляется актуальной и назревшей необходимостью. При этом однозначно оценить роль и значение, возможности и перспективы исламского образования в республиках Северного Кавказа невозможно. Религиозная грамотность населения, так же как и светская, необходима любому цивилизованному обществу как залог межконфессиональной толерантности, как условие жизнедеятельности в поликультурной, полиэтничной среде, как устойчивый заслон от радикальных взглядов.

Для реконструкции историко-правового развития адыгов, кабардинцев, вайнахов и других народов Северного Кавказа большое значение имеют работы Ф.Ф. Торнау и П.К. Услар, Е. Маркова, В.Ф. Миллера. Целый ряд работ М.М. Ковалевского посвящен проблеме закона и обычаев на Кавказе. Автор впервые в истории рассмотрел античное, восточное и западное влияние на адаты кавказских народов. Этно-правовая тематика дает серьезный сравнительный анализ происхождения государства и права у индоевропейских, кавказских и тюркских народов. Фундаментом для историко-правовых исследований является работа Ф.Ф. Леонтовича «Адаты кавказских горцев». Обычай в российском правоведении рассматривается как комплекс правил поведения, сложившихся в ходе истории. Обычай, получивший санкцию государства, становился правовым. Ученые разграничивают неправовые и правовые обычаи и обычное право, хотя единого критерия для такого деления нет. В современной науке изучение обычного права народов Кавказа ведется по двум основным направлением: 1) анализ его как источника права как правовой системы прошлого и связанное с ним изучение соотношения с обычаем вообще и правовым, в частности, как древнейшей формой права; 2) анализ обычного права как явления исторического, развившегося у северокавказских обществ с древности, активно функционировавшего в Средние века и, частично, в виде отдельных норм, сохранившегося у некоторых народов Северного Кавказа сегодня. В отношении понятия «обычное право» мы исходим из позиции, согласно которой «обычное право – совокупность обычаев, санкционированных в качестве правовых норм». Государственное санкционирование обычая и превращение его в правовой обычай (или обычное право) осуществляется различными способами, что можно проследить на примерах Алании, Дагестана и других республик Северного Кавказа.

Дается историко-хронологический анализ формирования и функционирования традиций и обычаев народов Дагестана, показана их роль в социокультурном развитии республики в современных условиях. Традиция – это сложный, комплексный механизм историко-генетической преемственности, без которого не может быть никаких социокультурных процессов. Анализируя традицию как социокультурное явление, авторы учитывали ее содержательную и формальную компоненты. Традиция в условиях поликультурного региона, каким является республика Дагестан, представляет собой способ самоидентификации общества и является основной формой передачи межпоколенного опыта религиозных, социальных и родовых отношений, формой регуляции межличностных отношений в процессе формирования и сохранения национального характера народа. Традиция имеет междисциплинарное значение, обозначает некие устойчивые отношения между системами, сближающимися в своих сущностных качествах. Теоретический анализ традиции свидетельствует о том, что традиция не статична, а динамична, и именно в таком контексте традиция стала объектом нашего осмысления.

Разные слова могут создавать различные контекстные обсуждения, так как язык формирует наши мысли, характер наших коммуникативных выборов, а также отношения, идентичность и оценочные результаты этого выбора. В XX столетии язык стал рассматриваться как «промежуточный мир» между мышлением и действительностью, индивидуальным сознанием и культурой, мир, в котором неструктурированный поток впечатлений и несвязанных сообщений приобретает концептуальную форму. Культура Северного Кавказа представляет собой не только пространственно-временные границы бытия отдельных этнических групп, проживающих на данной территории, но и отражает жизнедеятельность личности, группы и общества в целом. Этноязыковая картина Северного Кавказа, является сложным, динамичным, вторичным образованием, которая обладает инвариантными этноязыковыми константами, обеспечивающими коммуникацию не только в рамках данной этноязыковой культуры, но и между культурами, благодаря тому, что язык и культура взаимосвязаны друг с другом.

Раскрывается содержание понятия "языковая личность", которое получает все более широкое распространение в лингвистике, психолингвистике, социолингвистике и культурологии. Основное внимание автор акцентирует на анализе альтернативных теорий, в том числе теории языковой личности, моделей общения и дискурса. С античности проблема «язык и личность» вызывала интерес лингвистов. В европейском языкознании она возникла при рассмотрении социальной природы языка, соотношения языка и речи, языка индивида и коллектива. Определяющая роль в культуре принадлежит ценностям нации, которой принадлежат язык и культура, а эти ценности являются концептами смыслов.  Культура чеченского народа самобытна и уникальна. Ее корни питаются живительной влагой духовного самосознания народа, она существует и развивается в многообразных связях с культурами других кавказских народов, прежде всего живущих в одной ландшафтно-географической зоне. Главное, можно сказать, взаимодействие в последнее столетие происходит с богатой русской культурой, литературой и языком русского народа. Через эти связи происходят взаимообогащение и взаимовлияние культур разных народов, формирование определенных культурных архетипов, а в случае интенсивности и длительности культурного взаимодействия – формирование культурных общностей, которые имеют наднациональный и надконфессиональный характер. Констатируется, что самобытность культуры позволяет чеченскому народу сохранить и пронести через века свою этническую идентичность и своеобразие, культурные коды, которые через тысячелетия открывают потомкам заново духовные тайны и сокровища далеких предков, наполняют их новым смыслом и идеями, сообразными времени. Подчеркивается, что в языковой личности преломляются философские, социологические и психологические взгляды на общественно значимую совокупность физических и духовных свойств человека. Изучение языковой личности на пересечении различных областей науки обусловливает сложность и неоднозначность подходов к определению, структуре, критериям и способам описания данного понятия.

Объектом исследования являются особенности северокавказского вербального и невербального общения, которое поможет понять общую концепцию коммуникации и ее особенностей в кросс-культурной среде среди других этнических групп из разных стран. Часто можно столкнуться с таким вопросом: – «почему разные вещи имеют разное значение для людей, проживающих в разных странах». Сообщение передается через фильтр различных элементов, с помощью которых определяется культура, известная как «культурный шум». Шум в кросс-культурной коммуникации описывается как «препятствия на пути коммуникации, которые происходят, когда люди из разных культур взаимодействуют друг с другом». Понятие «личного пространства», которое определяется «культурным фоном», было исследовано американским антропологом Эдвардом Т. Холлом, что помогло ему ввести термин «проксемика» в 1963 г. Проксемику можно определить как "взаимосвязанные наблюдения и теорию использования человеком пространства как специализированной разработки культуры». По мнению Б.Х. Бгажнокова, «проксемика представляет собой особый слой культуры общения». Исследуя народы, проживающие на Северном Кавказе с другими этническими группами, позволило провести сравнительный анализ и определить, что одно и тоже «действие» может быть интерпретировано по-разному в разных культурах.

Существенные трансформации в области экономики и политики диктуют необходимость идеологической перестройки. В истории России две идеи выполняли интеграционную функцию: коммунистическая и монотеистическая. Постсоветская элита, столкнувшись с проблемой легитимации своего статуса, обратилась к религии как идеологическому ресурсу. Часть элиты, ориентированная на Запад, сделала выбор в пользу религиозного индивидуализма (протестантизм). Этот поворот обусловлен стремлением освободиться от коллективистского мировоззрения в пользу индивидуализма, снять с себя бремя ответственности. Протестантизм, обосновывая необходимость отдельного человека опираться на собственные силы, психологически подкрепляемые верой в свою избранность, хорошо подходит для этой роли. Этно-национальная элита, наоборот, обратилась к национальным религиям. Поворот от общего к особенному, замена принципа единства принципом разнообразия было спровоцировано разрушением и ослаблением государственных структур и связей. Попытка придать национальным религиям статус идеологических скреп продиктовано также политическими мотивами, необходимостью обосновать тактические или стратегические сепаратистские устремления. Идейным ядром этнической религии, обслуживающей властную этно-национальную элиту, может быть только принцип этноцентризма. На общественное обсуждение была предложена также идея создания синтетической религии – религии развития, способной снять духовные разногласия и конфликты, придать импульс развитию российского общества. В действительности синтетическая религиозная конструкция  представляет собой способ упразднения существующих религий на российском пространстве. Конкуренцию различным идеям в области религиостроительства могут составить лишь идейно-политические проекты на уровне государства, имеющие своей целью сплочение членов общества вне зависимости от их религиозных предпочтений.

Рассматриваются важнейшие вопросы обеспечения межрелигиозного диалога в современной России. Актуальность проблематики продиктована рядом причин: необходимостью поиска основы сопряжения религиозных различий в современном российском социуме, стране с традиционным полиэтничным, поликонфессиональным укладом, потребностью в социальной стабильности и социальном консенсусе в горизонтальных и вертикальных срезах российского общества, собственно императивом преодоления религиозной интолерантности в обществе и ориентированностью на межконфессиональный диалог. Отмечается, что диалог между конфессиями, способствующий формированию у населения уважения к религиозному плюрализму и культурному разнообразию, возможен при условии преодоления взаимного неведения и предрассудков. Процесс формирования толерантной культуры должен включать в себя целый комплекс правовых, гражданско-политических, морально-нравственных, культурных и воспитательных императивов. Выстраивание адекватных государственно-конфессиональных отношений должно опираться на основополагающие принципы свободы совести, а также на исторические традиции России и современные реалии, в том числе с учетом специфики межрелигиозного диалога для каждого конкретного региона, учитывающего его социально-экономические и культурные особенности.

Поднимается проблема типологии традиционных религий и их разновидностей – конфессий, отражающей степень их распространения среди народов мира. Автор указывает, что создание подобной типологии требует внесения двух дополнений в общепринятое деление развитых традиционных религий на мировые и национальные и предлагает различать два основных типа разновидностей мировых религий: универсальные и этнолокальные конфессии. Любая конфессия первого типа распространена среди многих народов мира, второго – исповедуется только одним этносом или его частью. Каждый из этих типов распадается на два подтипа в зависимости от того, охватывает конфессия этнос (этносы) полностью или частично. Универсальные конфессии подразделяются на полиэтнические, охватывающие большую часть многих этносов, и полилокальные, зафиксированные у целого ряда народов, но имеющие в каждом из них лишь незначительное количество приверженцев. Этнолокальные же конфессии могут быть либо моноэтнического типа, либо монолокального. Конфессии обоих этих подтипов существуют в этнически однородной среде, однако моноэтнические в этой среде доминируют, а монолокальные исповедуются только небольшой ее частью. Анализируется этноконфессиональная ситуацию на Кавказе, делается вывод, что в данном регионе из четырех вариантов разновидностей мировых религий представлены по существу только два – моноэтнический и полиэтнический, которые допускают тесное сопряжение принадлежащих к ним конфессий с этнической сферой. Конфессии других подтипов не получили на Кавказе сколько-нибудь значительного распространения. По этой причине (и некоторых другим) у подавляющего большинства народов Кавказа наблюдается очень прочная связь между традиционной для них религией (конфессией), с одной стороны, и этническими традициями, этническим самосознанием – с другой. Учет этого обстоятельства крайне важен как для проведения успешной политики в области национальных (этнических) отношений в рамках отдельных государств региона, так и для достижения социально-политической стабильности на Кавказе в целом.