Участие донского казачества в добровольческом движении в годы Великой Отечественной войны в составе особых казачьих кавалерийских соединений

Введение. В период Великой Отечественной войны в общем контексте значительного массового добровольческого движения советских людей возникло и достаточно активно развивалось и добровольческое движение донского казачества. По своей сущности и организационным формам данное движение имело как общие, присущие всему развернувшемуся в стране добровольческому движению, так и свои специфические черты, обусловленные традиционными для казачества морально-нравственными патриотическими мировоззренческими установками и многовековыми традициями их воинской службы и военной организации.

Массовое добровольческое движение донского казачества во время войны свидетельствовало о доминировании в его среде высоких морально-нравственных патриотических чувств, обусловленных ими реальных настроений и их практических выражений в виде стремления защищать Родину с оружием в руках и вступления в организуемые особые казачьи добровольческие кавалерийские военные части и соединения.

Материалы и методы. Используются документы и материалы, содержащие сведения о различных аспектах добровольческого движения в период Великой Отечественной войны в Ростовской области, выявленные в архивных хранилищах и содержащиеся в опубликованных сборниках. Привлечены историографические исследования, в которых в той или иной степени затрагиваются различные аспекты обозначенной проблемы. Применяется многофакторный подход, описательный, сравнительно-исторический и историко-системный методы. Последний, в частности, позволяет изучать объект исследования путём выделения его отдельных структурных элементов, их прямых и опосредованных функций, их связи между собой и с целым, научно-критический анализ. Использовались также методы анализа и синтеза данных, а также общенаучные и специальные научные исторические принципы, такие как объективность, научность, историзм.

Результаты исследования. Буквально сразу после начала Великой Отечественной войны в стране развернулось массовое добровольческое движение. Вступать в различные добровольческие ополченческие формирования могли лица, не подлежавших первоочередному призыву по мобилизации, а также полностью освобождённые от призыва по состоянию здоровья, возрасту, наличию так называемой «брони», то есть законного освобождения от призыва в армию, основанного на их важной профессиональной деятельности.

Активное участие в данном движении приняли и донские казаки. Значительное число добровольцев-казаков позволило уже в июле 1941 г. начать формирование Донских казачьих добровольческих кавалерийских дивизий в Сталинградской области, большую часть которой составляли земли бывшей Области Войска Донского, и в Ростовской области.

8 июля 1941 г. было принято специальное постановление Бюро Сталинградского обкома ВКП (б) и областного исполнительного комитета Сталинградского областного Совета депутатов трудящихся об образовании в составе формировавшегося в Сталинградской области корпуса народного ополчения Особой областной Донской казачьей кавалерийской дивизии [4].

15 июля было принято совместное постановление Бюро Ростовского обкома ВКП (б) и Ростовского Облисполкома «О создании Донской казачьей дивизии в Ростовской области». В нем особо подчеркивалось, и на данное обстоятельство следует обратить особое внимание, что добровольческие казачьи части предписывалось создавать из казаков-добровольцев, не подлежавших официальному воинскому призыву ввиду их непризывного возраста [5, с. 62].

В Сталинградской области в период с 4 июля по 8 октября 1941 г. шло формирование «Особой сводной казачьей кавалерийской дивизии народного ополчения». 23 ноября 1941 г. вышел приказ командующего Сталинградским военным округом № ОМ/104356, в соответствии с которым с 1 декабря 1941 г. дивизия переводилась на положение кадровых частей Красной Армии и переформировывалась в «Отдельную кавалерийскую дивизию». 24 января 1942 г. дивизии присваивается наименование 1-я Донская казачья кавалерийская дивизия. 2 февраля её переименовывают в 15-ю Донскую казачью кавалерийскую дивизию и вводят в состав 16-го кавалерийского корпуса, дислоцировавшегося в Москве. По личному распоряжению Наркома обороны СССР за № 782/Ш с от 30 марта 1942 г. 15-я Донская казачья кавалерийская дивизия была передана в состав 17-го кавалерийского корпуса [6, л. 9‒19]. Более половины её бойцов уже имели пожилой возраст более 40 лет. Полки 15-й Донской казачьей кавалерийской дивизии получили наименование 25-й, 33-й и 41-й Донские казачьи кавалерийские.

Формировавшаяся добровольческая казачья дивизия в Ростовской области получила наименование «Донской добровольческой казачьей кавалерийской дивизии». Центром формирования дивизии был город Сальск. Обеспечение дивизии конским составом, снабжение её продуктами питания и фуражом изначально планировалось осуществлять за счёт колхозного фонда области. И с этой сложной и ответственной задачей труженики области справились отлично.

21 января 1942 г. на основании директивы Генерального Штаба Красной Армии дивизия была официально переименована в «116-ю Донскую казачью кавалерийскую дивизию». Командиром дивизии был назначен кадровый военный, герой Гражданской войны, донской казак Семикаракорской станицы полковник Пётр Яковлевич Стрепухов. 26 января 1942 года дивизия вошла в состав действующей армии. В то время она представляла собой кавалерийскую дивизию так называемого лёгкого типа, включавшую только три кавалерийских полка и отдельные специальные эскадроны. В состав дивизии в этот период входили 257-й Азовский кавалерийский полк (включая 1-ю Азовскую, 2-ю Самарско-Александровскую, 3-ю Кагальницко-Мечетинскую и 4-ю Морозовскую сотни), 258-й Зимовниковский кавалерийский полк, 259-й Сальский кавалерийский полк [7, л. 4‒5].

Особенностью данных донских добровольческих казачьих дивизий было не только то, что их личный состав состоял из донских казаков. Главное заключалось в том, что вступавшие в них добровольцами казаки по разным законным причинам не подлежали мобилизации в армию (пожилой или, наоборот, молодой, непризывной возраст, плохое состояние здоровья, официальная «бронь», то есть освобождение от призыва в вооружённые силы на законных основаниях, например ввиду важности профессиональной деятельности).

Тем не менее, все они добровольно пошли на смертельную битву с врагом. Причём многие из них записывались в добровольческие части вместе со своими сыновьями и даже дочерями. Например, казак Зубенко прибыл на сборный пункт с женой, сыном и двумя дочерями. Казак станицы Морозовской И.А. Хомутов, будучи уже в преклонном возрасте, вступил в добровольческую дивизию вместе со своими сыновьями — 14-летним Александром и 16-летним Андреем. Казак Вышкварцев вступил в один из казачьих полков народного ополчения вместе с женой и сыном. Вместе с сыновьями вступили в ополчение казаки Скляров, Чернояров, Федоров и другие. Многие казаки по старой казачьей традиции на свои средства приобретали строевых коней и всё необходимое снаряжение. Так, пожилой казак станицы Кулмыженской П. Р. Дорин прибыл в добровольческий казачий полк, купив на свои сбережения лошадь и снаряжение. 64-летний казак П.С. Бирюков, узнав о формировании в своей станице добровольческой сотни, настойчиво потребовал включить его в казачье ополчение и вопреки многочисленным отказам всё же добился своего. Казак станицы Нижнечирской 60-летний Парамон Самсонович Куркин, собрал бывших однополчан, создал отряд и во главе его, совершив 400-километровый марш, прибыл в кавалерийскую дивизию [8, с. 17‒18]. И таких примеров было много.

Следует особо отметить, что среди казаков-добровольцев были и не достигшие призывного возраста юноши (самому младшему, Александру Хомутову, было всего 14 лет), и пожилые мужчины, чей возраст уже намного превышал призывной (самому старшему, Николаю Ерохину, было 67 лет). Однако несмотря на возрастные ограничения, все казаки-добровольцы доблестно и мужественно сражались с врагом, стойко переносили тяготы и невзгоды суровой боевой службы [9].

Вот как позже описывал в своей автобиографии события тех дней Константин Иосифович Недорубов: «В 1941 году во время вероломного нападения немецких бандитов на нашу Родину я сначала вступил в народное ополчение. Моему примеру последовали 57 человек в возрасте от 50 до 60 лет, и не отстал мой младший сын Николай, имея в то время 17 лет от роду. Мне пришлось сформировать эскадрон старых казаков, участников двух прошлых войн (Первой мировой и Гражданской — В.Т.)... Уходя из Березовской мы дали клятву до последней капли крови защищать Родину» [10, с. 103].

В начале января 1942 г. был сформирован 17-й казачий кавалерийский корпус. В его состав вошли 10-я, 12-я и 13-я Кубанские казачьи добровольческие дивизии. Командиром корпуса стал генерал-майор М.Ф. Малеев, начальником штаба полковник А.М. Кузнецов. Весной этого же года в состав корпуса вошли 15-я и 116-я Донские казачьи добровольческие кавалерийские дивизии. Необходимо, по нашему мнению, обратить особое внимание на один очень важный и показательный документ, достаточно красноречиво свидетельствующий о социальном и возрастном составе этих дивизий. В одном из донесений политотдела 116-й Донской кавалерийская дивизии в политуправление Северо-Кавказского военного округа о состоянии дивизии его начальник особо подчеркивал, что «абсолютное большинство казаков — добровольцы. Более 80 % рядового состава — казаки в возрасте свыше 40 лет (то есть весьма преклонного возраста — В.Т.), участники гражданской войны… Есть эскадроны, укомплектованные казаками одного района» [11, с. 84]. В июне 1942 г. командиром корпуса был назначен генерал-майор Николай Яковлевич Кириченко.

Анализ укомплектованности казачьих дивизий 17-го кавалерийского корпуса Военным Советом Северо-Кавказского военного округа показал, что он имел серьёзные недостатки в материально-техническом отношении и был слабо укомплектован опытными в боевом отношении кадрами. Дивизии корпуса, кроме 116-й кавалерийской дивизии, не имели стрелкового вооружения. В самой же 116-й кавалерийской дивизии, более чем на 3000 человек рядового состава было всего 234 винтовки, 1 станковый пулемёт, 3 ручных пулемета. Сёдлами корпус был обеспечен в среднем на 64 %, а шашками — на 53 %. Отмечалось также, что в частях корпуса не хватало самого элементарного, обуви и одежды [12, л. 22‒23]. Однако несмотря на все имевшиеся трудности с кадровым составом и материально-техническим обеспечением частей корпуса, казаки горели желанием как можно быстрее отбыть на фронт и вступить в схватку с врагом.

27 августа 1942 г., в ознаменования значительных боевых заслуг казаков корпуса, 17-й казачий кавалерийский корпус был преобразован в 4-й Гвардейский казачий кавалерийский корпус. 15-я Донская казачья кавалерийская дивизия стала 11-й Гвардейской Донской казачьей кавалерийской дивизией, а 116-я Донская казачья кавалерийская дивизия — 12-й Гвардейской Донской казачьей кавалерийской дивизией.

По решению Ставки Верховного Главнокомандования от 20 ноября 1942 г. образовывался новый 5-й Гвардейский Донской казачий кавалерийский корпус, в состав которого вошли 11-я и 12-я Гвардейские Донские казачьи кавалерийские дивизии, 63-я кавалерийская дивизия и отдельные корпусные части. Командиром корпуса был назначен генерал-майор Алексей Гордеевич Селиванов.

Части 5-го Гвардейского Донского казачьего кавалерийского корпуса активно участвовали во многих боях и сражениях. В ходе напряжённых боевых действий они понесли серьезные потери. В такой непростой ситуации в феврале 1943 г. командование корпуса решило обратиться с письмом к землякам жителям Дона с призывом вступить в состав частей корпуса. Текст письма с отчетом о пройденном боевом пути казачьего корпуса и призывом о направлении казачьего пополнения в его состав коллективно составлялся и обсуждался на собраниях в частях и подразделениях. Подписи под обращением по поручению казаков-гвардейцев Дона поставили командование корпуса и 16 наиболее уважаемых казаков. Это было сделано в духе казачьих традиций, когда важное письменное обращение обсуждалось на собрании круга, а подписывали его самые достойные, самые уважаемые казаки.

27 февраля 1943 г. это письмо-обращение было опубликовано в областной газете «Молот». Данное обращение нашло живой отклик на Дону. Нашлись новые добровольцы и призывники. И это при том, что, во-первых, к этому времени в армии уже находилось подавляющее число военнообязанных жителей Дона и добровольцев, и, во-вторых, при наборе в корпус новобранцев существовали довольно строгие по экстраординарному военному времени критерии отбора призывников. Командование Донского кавалерийского корпуса очень серьёзно подходило к отбору пополнения. Так, 28 марта 1943 г. во все соединения корпуса пришла секретная телеграмма, подписанная начальником штаба корпуса. В ней говорилось, что согласно приказу командира корпуса в комиссию по отбору пополнения включить представителей от политотделов, особых отделов, строевых отделов, штабов дивизий и медработников. Перед комиссией ставилась задача «принимать пополнение только достойное служить в Гвардейских, Казачьих Войсках, вполне здоровых, политически проверенных и главным образом казаков Дона» [13, с. 270]. За направлением пополнения в корпус пристально следили и высшие областные партийно-советские органы. Так на заседании Бюро Ростовского областного комитета ВКП (б) 14 мая 1943 г., на котором рассматривались итоги мобилизационной работы обкома за весенний период времени, было отмечено, что за период с 20 марта по 14 мая в части и подразделения 5-го Гвардейского казачьего кавалерийского корпуса было направлено 3674 человек бойцов и командиров. В целом же жители донского края с честь выполнили свой гражданский долг: вместо планировавшихся 5 тысяч человек пополнения к июлю 1943 г. в корпус прибыло 10481человек, в том числе более 7000 казаков [14, л. 156].

Набору достойного пополнения корпуса самое пристальное внимание уделялось и в дальнейшем. Причём данная деятельность осуществлялась совместно партийно-советским руководством области и командованием самого корпуса. Так начальник политотдела корпуса полковник Н.И. Привалов в своём письме первому секретарю Ростовского обкома ВКП (б) Б.А. Двинскому от 16 августа 1944 г. отмечал, что все командиры и начальники корпуса являлись сынами Тихого Дона: Горшков — Урюпинской станицы, Малеев (заместитель командира корпуса) — Мартыновской, он сам — Зотовской станицы, и что для них — казаков, не было большей чести, как служить и руководить донскими казаками, этими храбрыми из храбрейших сынов нашей Родины. Подчёркивалось, что они как руководители корпуса понимали всю ответственность перед Родиной в этой Великой Отечественной войне. Но они как кровные сыны Дона также чувствовали величайшую ответственность и перед всем казачеством Дона, перед живыми людьми Дона и перед их славными предками. В письме с гордостью констатировалось, что вся страна стала больше любить слово «казак» и все конники хотят называть себя казаками. Заканчивалось письмо просьбой проследить за находившимся в г. Ставрополе запасным Донским полком, чтобы он пополнялся донцами и чтобы они шли в 5-й гвардейский, а не в другие корпуса. В этом письме казачьего командира были отмечены факторы, являвшимися в то время очевидными. В частности, многократно проявленные казаками 5-го Гвардейского Донского казачьего кавалерийского корпуса героизм и мужество, их громкие геройские дела, которые были всем хорошо известны и заслуженно обусловливали их очень высокий боевой и общественный авторитет [15, л. 85‒86]. Данная констатация авторитетного военачальника, генерала, весьма красноречиво свидетельствовала о высоком авторитете казаков добровольческих частей и в армии, и в целом в обществе. А основанием для этого являлись проявленные казаками героизм и мужество в боях, совершенные ими подвиги.

Обсуждение и заключение. Таким образом, шедшее на Дону летом-зимой 1941 г. формирование добровольческих казачьих частей и соединений осуществлялось практически полностью за счет добровольцев-казаков, основная масса которых не подлежала призыву в армию на законных официальных основаниях. Процесс комплектования данных частей сильно осложнялся большой нехваткой оружия, снаряжения, обмундирования, необходимых командных кадров высшего, среднего и даже младшего звена и вполне закономерно растянулся на некоторый период времени. В последующие периоды войны пополнение донских добровольческих казачьих частей и соединений осуществлялось уже не только за счёт добровольцев, но и призывников. Однако новобранцы для этих частей, в силу целого ряда обстоятельств, набирались в основном на территориях бывших казачьих областей. Непреложным фактом являлось наличие донских казаков в качестве основной массы личного состава 5-го Гвардейского Донского казачьего кавалерийского корпуса.

В период Великой Отечественной войны донское казачество в массовом порядке и исключительно добровольно встало на защиту Родины. Основной движущей силой при этом являлось для него высокое чувство патриотизма. Казаки мужественно выдержали все выпавшие на них тяжести и невзгоды военного лихолетья, героически сражались с врагом на фронте, неустанно трудились в тылу во имя Победы. Даже новое поколение казачества, выросшее уже при советской власти и впитавшее в себя соответствующие политико-идеологические, мировоззренческие установки, в годы войны продемонстрировало традиционные для казаков морально-нравственные принципы патриотизма, защиты Отечества, верности присяге и гражданского долга, смелости и отваги, беззаветного служения Родине. Конечно, в то время очень многие, правда, с разной долей искренности, разделяли и советскую идеологию. Но доминирующими в их сознании являлись, безусловно, именно патриотические чувства.