Отношение духовенства к социализму и борьба с влиянием социалистических идей на территориях Юга России в период Гражданской войны

Введение. Донская земля, ядром которой являлась Область Войска Донского (Область Всевеликого Войска Донского), стала театром наиболее ожесточённых сражений и острого гражданского противостояния периода Гражданской войны в России. В трудах специалистов по истории Гражданской войны, таких как В.П. Федюк [1], В.Ж. Цветков [2–3], Р.Г. Гагкуев [4], В.Б. Лобанов [5], А.С. Пученков [6–8], В.А. Терновский [9], уделяется внимание южным регионам России. Правда, эти ученые сосредоточиваются в основном на освещении военно-политического ракурса проблемы, а церковная проблематика либо совсем не затрагивается, либо освещается в отдельных аспектах. Между тем православное духовенство, находящееся на территориях, контролируемых Вооруженными силами Юга России, отличалось высокой политической активностью. Из общественно-церковной дискуссии, развернувшейся в периодической печати, публичных выступлениях и лекциях, следует, что церковная общественность и духовенство в целом отвергали социализм как материалистическую антихристианскую идеологию, неотъемлемую часть большевизма, которой необходимо противодействовать, чтобы защитить верующих от пагубных идей. Цель статьи — рассмотреть идейные платформы православного духовенства в аспекте его отношения к социализму, а также его представления о методах и средствах борьбы с этой идеологией.

Материалы и методы. Решение обозначенной нами цели достигается на основе современной методологии исторического исследования, путём анализа и интерпретации письменных источников, в основном материалов церковной периодической печати с привлечением неопубликованных источников — сводок Отдела пропаганды Особого совещания.

Результаты исследования. Социализм «по самому существу своему является решительным противником всякой религии» [10, с. 204], — такое утверждение содержалось в программной статье «Большевики и Церковь», опубликованной в «Кубанском церковном вестнике». Автор стремился вскрыть нравственные основы большевизма и социализма, проанализировать их ценностную сторону. По его мнению, «большевики не объединяют людей для дружной работы на общее благо, а напротив, разъединяют их и натравливают на классовую борьбу, на гражданскую войну, в которой хорошо только преступнику, но не мирному, честному труженику» [10, с. 205]. Для оправдания творимых им насилий и преступлений, полагал автор, большевики «должны с корнем вытравить религиозную веру», поскольку для большевиков и вообще социалистов характерно прежде всего стремление к гедонизму, удовлетворению всех возможных потребностей, включая те, которые, согласно христианской доктрине, являются грехом, а для социалистов — «небом на земле» [10, с. 203–205].

В другой статье «Кубанского церковного вестника» её автор Н. Тихомиров видел корень современного ему морального распада общества в популярной идеологии социализма. «То же антихристианское направление мы встречаем и в левых течениях социализма, с его проповедью равенства и братства, а на деле с провозглашением диктатуры пролетариата, т. е., в сущности, того же права сильного. […] Мораль ницшеанская или социалистическая носит на себе отпечаток не прогресса, а, наоборот, регресса, не только не возвышает человека, но его принижает, ничуть не делает его более свободным, а, наоборот, порабощает», — утверждал Н. Тихомиров [11, с. 57].

Профессор Донского университета, член Временного высшего церковного управления Юго-Востока России, а впоследствии священник П.В. Верховский в «Кубанском церковном вестнике» в 1919 г. обвинял в распространении социалистических идей интеллигенцию. Он писал: «Те самые учения в естествознании, которые так сильно повлияли на подрыв авторитета религии и на развитие метафизики материализма, с выводами из него в сторону социализма и большевизма, в самой науке либо оставлены, либо коренным образом переработаны» [12, с. 3–4]. Тем не менее, интеллигенция пичкает народ идеями, которые подаются как «последнее слово науки», хотя устарели 50–100 лет назад.

В статье, опубликованной в журнале «Церковь и жизнь», по проблемам отношения мирян к духовенству и материального обеспечения пастырей П.В. Верховский отметил упрёки, которые сыпались в адрес духовенства, и проанализировал их происхождение и соответствие реальности [13, с. 3–4]. Верховский сделал вывод, что то озлобление, с которым духовенство подвергается нападкам, говорит о том, что делают это «злые и неверующие люди, отравленные социализмом, […] зависть всегда решает, что ближний получает больше, чем следует», — писал он [13, с. 3–4].

В статье «Революция и духовенство», перепечатанной в «Донской христианской мысли» из «Бессарабского церковного голоса», анализировались основные обвинения, которые предъявлялись духовенству. Враждебное отношение к его представителям народных масс, отстаивающих завоевания революции, связывалось обвинением в приверженности монархии и сопротивлении введению нового строя. Из-за этого духовенство лишалось свободы, подвергалось издевательствам. Такое отношение к духовенству объяснялось непониманием широкими слоями населения «духа пастырского служения». Церковь не занимается устроением царства земного и не призывает к ниспровержению существующего строя, поскольку её цель — Царствие Небесное. Она не должна вмешиваться в устройство государственной жизни, поскольку «для Церкви безразлично, будет ли править страною царь или президент», ее стремление заключается лишь в том, чтобы правители были христианами и жили по евангельскому закону. Забота Церкви о благоденствии подданных Царя выражалась в миропомазании и венчании на Царство, чтобы сообщить царю необходимые для управления государством дары Святого Духа — «мудрости, кротости и силы». Непонимание смысла священнодействий рождало укоры народа в адрес духовенства: «Вы за него молились, вы его поддерживали, вы обманывали народ, что цари суть Божии помазанники, что они имеют право делать, что им вздумается». Непонимание природы духовного служения выражалось в требовании, чтобы духовенство «участвовало в сходах, манифестациях и митингах, чтобы оно громко кричало, домогалось, роптало». Однако насильственные методы не должны использоваться духовенством — «духовенство должно вносить в жизнь мир, а не раздоры и протесты, как от него часто требуют», — заключал автор [14, с. 194–196].

В статье «Как решают вопрос о Церкви наши социалистические партии», напечатанной в журнале «Донская христианская мысль», мировоззрение вождей социализма характеризовалось так: «Они, по выражению одного писателя, «жаждут рая земного и ненавидят рай небесный», они хотели бы совсем устранить Бога для счастья людей» (Н. Бердяев)», они хотели бы крепче привязать людей к борьбе за земное, и, по выражению, Бердяева, социализм — это жажда устроить этот мир, не только помимо Бога, но и против Него [15, с. 260]. Автор статьи предупреждал, что идеология социализма враждебна христианству, а содержащееся в социалистических программах утверждение о свободе вероисповедания и о том, что вера есть частное дело каждого, — лишь политический трюк, направленный на то, чтобы народные массы не противопоставляли себя социалистическим идеям [15, с. 261]. Как следствие, поддержка православными христианами социалистический партий, утверждал автор статьи, — опасное и пагубное заблуждение.

Вопросу об отношениях между христианством и социализмом посвятил статью известный донской священник Василий Кожин. Он писал, что «социалистическое мировоззрение — это своего рода новая религия», которой хотят заменить все существующие верования, в том числе христианство. Привлекательной чертой в социализме является призыв к защите низших классов общества, поэтому многие верующие люди усмотрели в нём нечто родственное христианству, и готовы примкнуть к социалистическим партиям. На самом деле это не так, и «и между христианством и социализмом глубокое различие, в самих основах». Социализм весь смысл жизни сводит к земным материальным ценностям, в то время как христианство — к идеальным. «Внешние блага сами по себе для христианина не имеют никакого существенного значения». Социализм потому возымел силу и власть над современными умами, стремящимися путём социальной революции и классовой борьбы достигнуть желаемого, что между христианами ослабла любовь к братьям по вере, желание сделать так, чтобы не было среди них нуждающихся. Поэтому, — делает вывод священник Кожин, — все усилия объединённых сил Церкви должны быть направлены на уяснение истинно христианского взгляда на отношение к материальным благам, и широкой организации помощи нуждающимся. Кроме этого, о. Василий полагал, что уравнение всех в материальных благах неосуществимо [16, с. 82].

Критиковался и взгляд социализма на брак и семью. В частности, критиковалась «патриархальная теория» и представления пропагандирующих её К. Маркса, Ф. Энгельса и Ф. Бебеля как состоящие из фантазий и гипотез [17, с. 259]. Брак по представлениям социалистов не «имеет никакого нравственного значения, никакой нравственной цели, но понимается только как средство удовлетворения похоти плоти», проповедуется сожительство или «дикий брак». Таким образом, человек возвращается к состоянию варварства, из которого он был выведен культурой. Родительское воспитание упраздняется: «дитя скоро отдается в детский сад, а потом в государственное учебное заведение, где вернее достигается цель воспитания» [17, с. 261].

В ответ на критику социализма либеральные газеты печатали антицерковные статьи, изображающие Церковь символом всего реакционного, косного и отсталого, институтом, который не может возродиться и существовать в новой реальности [18].

На Юго-Восточном русском церковном Соборе (далее — ЮВРЦС), главным решением которого было учреждение Временного высшего церковного управления (ВВЦУ), проходившем в мае 1919 г. в Ставрополе, звучали идеи необходимости церковного публичного осуждения социализма. Отдел о церковной дисциплине выразил мнение, что Собор должен составить воззвание к православным людям с определением социализма как материалистического и антихристианского учения. Однако этого не произошло. При этом в посланиях Собора прозвучало осуждение большевизма как античеловеческого и антигуманного явления [19, с. 107; 20].

Особой позиции по поводу соотношения большевизма и социализма придерживался митрополит Херсонский и Одесский Платон (Рождественский). В 1919 г. во втором послании, адресованном ко «всем архиепископам и духовным вождям всех христианских церквей, всех братств и всех вообще христианских общин, всем Соединённым Штатам Америки», он отмечал: «Всё, что в России произошло, не имеет ничего общего ни с социализмом, ни с коммунизмом, ни со всякого иного вида созиданием общества, как это бывает среди народов. Это было установлено на социалистическом конгрессе в Берне, который осудил русский большевизм, как организованный террор и совершенное отрицание революции» [21, с. 73].

Формы противодействия распространению идеологии социализма на Юге России можно подразделить на идеологические и практические. Традиционной формой противодействия была, конечно, идеологическая борьба с социалистическими идеями через проповедь и публикации в периодической печати. Так, прот. Руткевич в газете «Кубанский церковный вестник» писал: «Настало время усиленной работы для каждого пастыря в своем приходе, чтобы понятным народу словом разъяснить учение большевизма и предостеречь свою паству от той пропасти, в которую она может низринуться в искании обещанного большевиками земного рая, земли и воли» [22, с. 53].

Амбициозные задачи ставило перед собой «Первое религиозно-философское общество Новой России» под председательством В.И. Зызыкиной, стремившееся к объединению религиозно настроенных светских кругов и духовенства с целью ведения идейной борьбы с материалистическими воззрениями, неверием, а «следовательно, и с идеологией социализма». На эту совместную с духовенством работу было испрошено благословение епископа Ростовского Арсения (Смоленца) [22, с. 53].

Значительная роль в борьбе с социализмом отводилась партиям и организациям белого Юга. Например, в качестве альтернативы социалистическим партиям предлагалось организовать партию христианского социализма. Священник Чернявский считал вполне приемлемой для духовенства Партию Народной свободы как соответствующую идеалам христианства. В партии состояли центристы, которые поддерживали Добровольческую армию и Вооруженные силы Юга России. Примечательно, что при этом он полагал необходимым и самому духовенству организовать партию. Подобное объединение должно было, по мысли о. Черняевского, стремиться к осуществлению не только политических и социальных, но и религиозно-нравственных задач. В качестве примера священник приводил партию «Христианского социализма», существовавшую в то время в Европе [14, с. 197–198].

Братство Животворящего Креста прот. Владимира Востокова также провозглашало своей задачей «словом и делом по мере сил своих участвовать в защите святой православной веры, в помощи гонимым за святую веру и в борьбе с неверием, материалистическим социализмом и всяким насилием» [23, л. 12–13]. Им же было создано в Новочеркасске правое издательство «За Русь Святую», выпускавшее клерикально-монархический журнал «Вечевой благовест» [24, с. 215].

В качестве прямой непосредственной практической меры борьбы с социализмом была выдвинута идея противопоставить ему возрожденный и особым образом организованный приход, приходскую общину.

Поместный Собор 1917–1918 гг., который известный историк П.Г. Рогозный правомерно определил как центральное событие в жизни Русской Православной Церкви в ХХ в. [25, с. 216], актуализировал проблемы возрождения прихода. Проекты развития прихода как церковно-общественного центра звучали и в ходе заседаний ЮВРЦС, та же тема стала одной из центральных в работе ВВЦУ. Наблюдался рост значения приходской общины в политических программах правых и центристских партий и надпартийных союзов — в ней видели пространство для сотрудничества Православной Церкви и политического сектора, а также прекрасную альтернативу социалистическим идеям.

Наибольшую популярность в кругах православного духовенства на Юге России имела такая довольно крупная организация как Союз русских национальных общин, возникший в 1918 г. Союз осуждал социализм как учение антихристианское, антиморальное и антигосударственное, и провозглашал себя как антисоциалистический союз [26, л. 83 об.]. В его политической концепции также ключевое значение играл приход.

14–20 июля 1918 г. в Ессентуках проходил съезд Союза Русских национальных общин. Православное духовенство, участвовавшее в его работе, говорило о том, что для воссоздания России необходимо восстановление религиозного чувства Русского народа. «Приход должен из пассивного состояния, обусловливающего только религиозные потребности населения перейти, к активной работе», — пересказывали содержание дискуссий на съезде аналитики Политической канцелярии при деникинском Особом Совещании [26, л. 76]. На съезде также обсуждались меры к нравственному возрождению населения, признавались необходимыми широкое народное образование, народное воспитание и здравоохранение.

Из той же аналитической записки следует, что привлечение духовенства давало союзу «готовую, дешевую агентуру в селах в виде кадра священников, которая сыграет колоссальную роль при борьбе с социалистами-революционерами, на стороне которых большинство сельского населения» [26, л. 85 об.]. «Мысль использовать для политических целей Приход и Духовенство, как оплот против социализма, вытеснить который из народа может только национализм и религия, была впервые выдвинута в 1905 году, но тогда, не встретив никакого сочувствия в обществе, не получила никакого развития. Теперь же ее появление будет очень своевременным, так как вследствие того перелома, который произошел в сторону религии и национализма в широких кругах общества, эта идея становится очень популярной», — сообщалось в упомянутом документе [26, л. 76 об.].

В августе 1919 г. под влиянием Союза русских национальных общин было организовано собрание духовенства Ростова и Нахичевани-на-Дону, на котором клирики приняли решение о необходимости максимально деятельно участвовать в его работе. При этом был отмечен его потенциал борьбы с социалистическими партиями, в частности, с эсерами. Представители партии социалистов-революционеров смогли создать ячейки в продовольственных организациях, и, получая отчисления с доходов, приобрели сильные позиции в аппарате снабжения. Бороться с ними считалось возможным только вытеснением из продовольственного дела, что уничтожило бы их влияние на народные массы. Предполагалось, что приход может стать центром, вокруг которого должны возникнуть продовольственные организации, имеющие целью снабжать население предметами первой необходимости по ценам ниже рыночных. Эти лавки, как указывалось, могли стать мощным агитационным средством [26, л. 113].

В октябре Союз был занят обсуждением вопроса организации народных кооперативов. Для этого при поддержке попечительских советов были созданы такие кооперативы при некоторых приходах — Никольской и Казанской церквях Ростова-на-Дону [26, л. 243].

Мнения членов пастырского собрания ростовского духовенства, состоявшегося 22 октября 1919 г., относительно пределов содействия приходов национальным общинам разделились: большинство выступало за широкое содействие, меньшинство высказывались за пассивное отношение к работе национальных общин [26, л. 113]. Сторонники считали, что кооперативы послужили бы сближению прихожан и стали бы мощным средством борьбы с дороговизной и спекуляцией [27]. Против идеи привлечения к созданию сети приходских кооперативов духовенства выступил профессор П.В. Верховский (член ВВЦУ), который подчеркнул, что «и создание в приходах представителями русских национальных общин и кооперативов, и разных культурно-просветительских учреждений допустимо, но без непосредственного участия духовенства», призвание духовенства — «будить души» [27]. Возражал этому член Совета Союза русских национальных общин Б.Я. Мальцев, стремившийся доказать, что объединение Союза и духовенства в работе «над поднятием культурного и экономического уровня прихожан» просто необходимо. Большинство собравшихся поддержали данную позицию голосованием. По инициативе епископа Арсения (Смоленца) была образована комиссия по поиску путей сотрудничества, куда, кстати, вошел и профессор Верховской, а также председатель «Первого религиозно-философского общества Новой России» В.И. Зызыкина [27].

На собрании ростовского духовенства 31 октября 1919 г., прошедшем под председательством епископа Арсения, было достигнуто полное согласие с духовенством о тактике работы на местах, закончена разработка положения об открытии при содействии Союза приходских и русских народных кооперативов, членами которых могли бы быть русские православные люди. В этот же союз предложено было включить и смешанные в национальном смысле кооперативы, если все члены правления и 2/3 общего числа членов будут русскими православными [26, л. 257 об.].

В октябре 1919 г. работа Союза на благочиннических собраниях священнослужителей и мирян г. Ростова-на-Дону под председательством Таганрогского епископа Арсения давала хорошие результаты. Разработанный устав приходского кооператива при Никольской церкви был вынесен на утверждение правительства [26, л. 286 об.].

Идеи организации национальных общин и кооперативов при них нашла отклик и в среде старообрядческого духовенства Северного Кавказа. Особенно отзывчиво отнесся к ним Кавказский старообрядческий епископ Феодосий, приславший на съезд Союза русский национальных общин в Ессентуках трех своих представителей. Сложилось и сотрудничество старообрядцев с православными, даже был устроен в Ессентуках совместный крестный ход [26, л. 309].

Обсуждение и заключение. Подводя итоги, можно прийти к выводу, что общим для духовенства Юга России было категорическое неприятие большевизма и социализма как враждебных христианству, безнравственных идеологий, основанных на грубом материализме. Противопоставить им хотели идею национальную, сплочённую вокруг прихода национальную общину. Духовенство поддержало союзнические партии, боровшиеся с социализмом и большевизмом, а также идею возрождения прихода как основы возрождения общества. Разрабатывался проект организации сети приходских кооперативов для борьбы с влиянием эсеров, создавшими хороший аппарат снабжения и потому пользовавшимися большой популярностью. В значительной степени все эти проекты базировались на предположении о победе в Гражданской войне именно Белого движения как естественного союзника Церкви, на деятельную поддержку которой в их борьбе с советской властью Деникин, Колчак, Юденич и Врангель могли рассчитывать в полной мере. Победа большевиков в Гражданской войне означала также и крах всех предварительных расчетов противников социализма из стана православного духовенства. Итоги Гражданской войны, как тонко заметил проницательный петербургский исследователь С.Л. Фирсов, означали «вхождение Церкви в новый, советский мир, в котором целью провозглашалось устроение “Царства Божия” на земле» [28, с. 163]. Деятелям же Церкви отныне предстояло бороться за существование.