Просветительская и благотворительная деятельность женских монастырей на Северном Кавказе во второй половине XIX– начале XX века

Введение. Женское монашество как особый культурный феномен на Северном Кавказе имеет свои специфические особенности и черты по сравнению с женскими обителями центральной России. Помимо традиционных функций, для женских монастырей центральных губерний, на Северном Кавказе добавилась миссионерская функция, которая реализовывалась в двух направлениях: во-первых, она была направлена на пресечение распространения деструктивных сектанских представлений в среде славянского населения; во-вторых, обращена к коренным народам региона для популяризации в их среде ранее господствующих норм христианства и проведения попытки их восстановления влияния.

После окончания Кавказской войны внутриполитическая обстановка в регионе изменилась. Появилась возможность трансформировать не только епархиальную модель, но и провести ряд преобразований в области изменившегося социально-правового статуса женщины. Требовалось на новых позициях реализовывать работу монастырской системы с основной функцией сословного устройства, а также их нужно было перевести к миссионерской работе и расширить базу при ограниченных человеческих и материальных ресурсах.

Материалы и методы. В ходе исследования были использованы исторические документы и материалы. Применяются историко-сравнительный и хронологический методы.

Результаты исследования. К 1917 г. на территории Северного Кавказа располагалось 13 женских монастырей и общин [25, с. 174]. Каждый из них был важным звеном в системе духовного образования региона. Вся просветительская деятельность осуществлялась монастырями за счет собственных средств, пожертвований и подаяний. Основными аспектами социального служения в области народного просвещения были учреждение школ и организация обучения в них.

Просветительская деятельность женских монастырей на территории Северного Кавказа начинает свою историю с конца 1840-х гг. Так, в Марие-Магдалинском монастыре, располагавшимся на территории Кубанской области, первая школа для девочек появилась в 1849 г. По данным 1861 г. здесь обучалось 40 воспитанниц. К 1878 г. около 50 девочек школьного возраста уже проживало в монастыре. Некоторые из них были родственницами монахинь, а остальные были привезены родителями для получения образования и воспитания. При монастыре были организованы классы для девочек-сирот из семей духовного сословия, которые были лишены возможности учиться правильно читать по-русски (так как они использовали в быту украинский язык) [2, с. 52].

Город Ставрополь был центром Кавказской (Ставропольской) епархии, на его территории в XIX в. функционировал единственный женский монастырь — Иоанно-Мариинский. В 1863 г. была учреждена монастырская церковно-приходская школа, предназначенная для обучения 45 девочек. На содержание школы от монастыря выделялось 400 руб. в год, включая 300 руб. на оплату учительницы [11, с. 93].

Обители, расположенные вблизи с активной мусульманской общиной, играли особую роль в распространении православного христианства среди населения. Оказавшись в таких условиях, женские монастыри брали на себя функции миссионерской работы и становились центрами христианского просвещения. Одной из таких обителей являлся Сентинский Спасо-Преображенский женский монастырь, где проповедование идей православия велось среди карачаевцев [3, с. 398]. В монастыре в конце XIX в. были построены помещения, в которых функционировала русская школа грамоты, включающая в себя церковно-приходский курс. Образование получали 17 человек, среди которых было 9 детей славянской национальности и 8 мусульман в возрастном диапазоне от 10 до 20 лет. Взрослые горцы приходили учиться по вечерам. Позднее, после 1904 г., появилось здание, которое стало двухклассным приходским училищем. В этом училище стали учить детей из аулов и ущелий Теберды и Кубани [20, с. 204]. Законоучителем школы был отец И. Соловьянов, назначенный в монастырь в 1900 г., а учительницей — рясофорная послушница монастыря — Р. Третьякова. Отец Иоанн пользовался благосклонностью черкесов: по просьбе двух сентинцев священник читал с ними Евангелие на русском языке. Горцы часто просили батюшку выписывать им для чтения рассказы из жизни ветхозаветных и новозаветных святых. Иногда книги сентинцам раздавали безвозмездно [21, с. 312−313]. В 1907 г. школа была преобразована из церковно-приходской в одноклассную. Заведующим и законоучителем в школе стал священник П. Лотоцкий, а учительницей — О. Скорина. По данным на 1914 г., школа продолжала действовать при монастыре.

Другим примером приобщения к идеям православия может служить Ставропольский Иоанно-Мариинский монастырь, который принимал в свои стены девушек не только славянского происхождения, но и выходцев из местных народов. Известен случай, когда настоятельница Ставропольского монастыря игуменья Серафима обратилась к епископу Феофилакту с просьбой принять в монастырь двух горских девочек Дохизет Саугул 6 лет и Гого Селяхи 7 лет. Девочки, за время пребывания в монастыре, выучили русский язык, научились читать и запомнили христианские молитвы. По просьбе настоятельницы было разрешено крестить этих детей и оставить до совершеннолетия в стенах обители [7, с. 34].

По благословению епископа Агафодора при Покровской женской общинев Екатеринодарском отделе было возведено здание школы, в нем располагалась комната для учителя и помещение для приюта детей, проживающих в отдаленных селениях. Этих детей община содержала за свой счет. На 1900 г. в школе училось 20 учеников: 12 мальчиков и 8 девочек. Часть детей проживало в приюте общины, а часть приходило из близ расположенных приписанных к храму общины хуторов. Закон Божий преподавал священник Л.П. Вишневский. Учителем была Е.В. Барыкинская, дочь священника, окончившая курсы в Екатеринодарском епархиальном училище. Учительнице община предоставляла квартиру с отоплением, освещением, столом и прислугой. Жалование она получала 240 руб. в год. На 1912 год в школе училось 15 детей: 10 мальчиков и 5 девочек. К 1914 г. количество воспитанников возросло почти в два раза и составило 27 человек: 16 мальчиков и 11 девочек [18, с. 101].

В Свято-Георгиевском женском монастыре в начале XX в. располагались: библиотека духовной литературы, детский приют и церковная школа. На создание школы много сил положила новая настоятельница святой обители Сидония. По её инициативе был поднят вопрос пред епископом Владикавказским и Моздокским Питиримом о строительстве для нее нового здания. В результате длительной переписки ей удалось добиться положительного решения. Так, 23−25 января 1912 г. было обнародовано предписание Владикавказской Духовной консистории «О строительстве в Георгиевском монастыре нового здания школы». В Георгиевском монастыре была открыта школа грамоты для девочек с пятью ученицами. Учительницей стала послушница Васелина, позже ей на смену пришла новая учительница — Варвара Андреевна.

Находясь на самообеспечении и реализуя общежительный устав, все монастыри Северного Кавказа вынуждены были активно заниматься ведением хозяйства. Для женских монастырей, помимо традиционных форм ведения подсобного сельского хозяйства, было характерным глубокое вовлечение в кустарные промыслы, которые зависели от культурных особенностей отдельных территорий. Реализуя промысловую и ремесленную деятельности женские монастыри также способствовали образованию женщин и детей. Одним из таких центров был Иоанно-Мариинский женский монастырь. С основанием обители связано появление и развитие рукоделия, в том числе художественное шитье золотом, серебром, бисером, кружевоплетение, вязание и прядение. Благодаря усилиям настоятельниц, ремесло в Иоанно-Мариинском монастыре постоянно совершенствовалось. Например, в 1870-е гг. игуменья Серафима предприняла ряд изменений для развития монастырских ремесел. Она уделяла особое внимание усовершенствованию белошвейного дела, работы с шелком, синелью, серебром и золотом. Для этого в монастырь она пригласила опытную благочестивую монахиню Феофанию из Москвы, которая обучала новым приемам ремесла не только сестер обители, но и девочек из церковно-приходской школы. Благодаря ее трудам, работы сестер стали известны на всю Кавказскую (Ставропольскую) епархию. В монастырь стали поступать заказы на шитые золотом церковные принадлежности. Некоторые работы инокинь Иоанно-Мариинского монастыря сохранились до наших дней, их можно увидеть на иконах в Андреевском и Успенском соборах г. Ставрополя, которые украшены расшитыми окладами.

Под руководством игуменьи Феофилы был построен двухэтажный корпус, предназначенный для изготовления различных изделий из дерева, кости, металла, живописи и золотошвейных работ. Здесь создавали священнические пояса, поручи, воздухи, плащаницы, тканые и вышитые гладью иконы, которые отделывали синелью, серебром и золотом. Иконы эти были подарены даже царскому двору. Ковровщицы ткали ковры и подножники из крашеной шерсти, также здесь создавались чудесные скатерти, полотенца, салфетки и четки. Наборные шкатулки, резные кипарисовые иконки и распятия, вышитые портреты российских императоров — все эти изделия были широко известны на весь кавказский край [22, с. 35].

Стоит отметить, что при монастыре была основана и иконописная мастерская, давшая начало развитию церковной живописи в регионе. Мастерская завоевала прекрасную репутацию на Северном Кавказе, почти в каждом приходе епархии можно было найти иконы, выполненные сестрами монастыря [15, с. 30].

Не менее значимым направлением деятельности женских обителей можно считать благотворительную деятельность. Женские монастыри и общины всегда были более вовлечены в данную сферу деятельности по сравнению с мужскими, несмотря на более скромные финансовые возможности. Это объясняется тем, что большинство женских монастырей придерживались умеренной аскезы, главным приоритетом сестер было служение обществу, а не полное отречение от него. В отличие от мужских монастырей, где социально-благотворительная деятельность была не такой значимой, в женских обителях она была основой их развития и роста, благодаря труду и преданности женщин-подвижниц [23, с. 293−295].

Основными направлениями работы в этой сфере являлись: организация ухода за сиротами, детьми, находящимися на попечении матерейи беспризорными детьми, учреждение приютов и колоний для нравственного исправления несовершеннолетних преступников, создание лазаретов для раненых воинов, а также изготовление белья и одежды для бойцов.

До второй половины XIX в. дети, совершившие преступления, отбывали наказания вместе уголовным элементом, имеющим не одну судимость. В России не было специальных учреждений для перевоспитания малолетних преступников до утверждения закона «Об учреждении приютов и колоний для нравственного исправления несовершеннолетних преступников» 5 декабря 1866 г. [13]. Идею об открытии исправительных учреждений при женских монастырях поддержалепископ Агафодор, с дозволения и благословения которого в 1898 г. были открыты приюты для содержания малолетних преступников и беспризорных сирот при женском Марие-Магдалинском и мужском Екатерино-Лебяжьем Николаевском монастырях. Дети получали образование и проходили курс профессиональных и общеобразовательных дисциплин в монастырской школе [5, с. 1036−1038]. На территории монастыря также действовали церковно-приходское училище для детей казаков и два странноприимных дома. Объединение таких учреждений при обителях способствовало духовно-нравственному исправлению лиц, совершивших преступные деяния в несовершеннолетнем возрасте.

В период военных столкновений нашей страны многие насельники обителей стремились оказывать посильную помощь обществу. Одним из таких событий была Русско-турецкая война 1877−1878 гг. Указом от 24 ноября 1876 г. Синод предложил организовать при монастырях Кавказской (Ставропольской) епархии лазареты и создать отряды из числа послушниц обителей для ухода за ранеными солдатами и офицерами. Обращение Синода получило большую поддержку среди монашествующих женских обителей [14, с. 81].

Игуменья Олимпиада — настоятельница Черноморской Марие-Магдалинской женской пустыни, писала епископу Герману, что искреннее желание поступить на служение при военных лазаретах изъявили мантийная монахиня Рафаила Тимашева и 6 послушниц. В их число входили рясофорные послушницы А.Г. Малова и Е.К. Ищенкова, указные послушницы И.С. Милорадова, Н.Е. Ильина, Д.И. Стеценко и Е.И. Бурякова [14, с. 82]. В то же время игуменья Серафима, настоятельница Ставропольского Иоанно-Мариинского женского монастыря, обратилась с письмом к епископу Герману, уведомив о том, что 10 послушниц готовы присоединиться к санитарным отрядам. Остальные насельницы желают заниматься созданием лазаретных принадлежностей для военных госпиталей [4, с. 154].

Однако ввиду отсутствия ранее подобных прецендентов девушки не имели знаний в области медицины, поэтому специально для них епархиальным руководством были организованы курсы в Ставропольском военном госпитале. 29 июня 1877 г. после двухмесячной подготовки и работы в военном госпитале, десять сестер ставропольского женского монастыря были направлены в Тифлис, в расположение находящегося там общества Красного Креста. Местный дамский комитет общества снабдил их деньгами на дорогу, организовал бесплатный проезд до Тифлиса и отослал в Тифлисское Окружное Управление Общества Красного Креста 1800 руб. на их содержание во время служения при военных лазаретах, назначив на каждую по 15 руб. в месяц [24, с. 448].

Госпитали времен войны, где работали сестры милосердия, находились неподалеку от мест боевых действий и были рассчитаны на 200 коек каждый. Походный госпиталь состоял из 17 крытых помещений, каждое из которых вмещало в себя 16 больных, 10 калмыцких кибиток, 6−7 офицерских и столько же солдатских палаток [14, с. 83].

В дополнение к работе в полевых лазаретах сестры милосердия также оказывали помощь в стационарных медицинских учреждениях. Например, в Александропольском госпитале за больными ухаживали тридцать сестер милосердия, в их числе были послушницы Черноморского Марие-Магдалинского монастыря. Одна из насельниц Черноморской пустыни И. Милорадова после нескольких месяцев самоотверженной службы в Александропольском госпитале умерла от тифа 9 декабря 1877 г. [9, с. 80]. Остальные сестры вернулись в обитель только после заключения мира через несколько месяцев [12, с. 780−782].

Указом Синода от 2 марта 1879 г., по изложенному представлению епископа Кавказского Германа, было выражено благословение Святейшего Синода для монахинь и послушниц Ставропольского Иоанно-Мариинского и Черноморского Марие-Магдалинского женских монастырей, принявших на себя обязанности сестер милосердия, которые по свидетельствам военно-медицинского начальства и общества Красного Креста, отличались особенным самоотвержением и примерным поведением: при всех военных действиях находились в передовых походных лазаретах, в числе первых оказывали раненым медицинскую помощь и нравственную поддержку, а также трудились все время в духе христианского самоотвержения [17, с. 243].

Обсуждение и заключение. Таким образом, женские монастыри на территории Северного Кавказа были значимыми культурными и духовными центрами, которые внесли большой вклад в развитие социокультурного пространства региона. Сочетая иноческое подвижничество с просветительской и благотворительной деятельностью, которая характерна для женских монастырей России, на Северном Кавказе они были глубоко вовлечены в миссионерскую работу. Но при этом для всех обителей региона служение Богу оставалось единственной формой их существования, следуя которой они оставались широко востребованными в обществе.

Благодаря своему социальному служению, порой граничащего с самопожертвованием, ориентированном на пропаганду христианской морали и милосердия, они вносили существенный вклад в укрепление традиционных ценностей русского народа. Посредством их подвижничества в поликонфессиональном регионе, каким являлся Северный Кавказ, многие вопросы выстраивались в системе диалога культур, взаимного уважения и тесного сотрудничества. Их деятельность смягчила процесс инкорпорации региона в социокультурное пространство Российской империи, и он проходил без острых противоречий.